Однажды в Марчелике - [7]

Потому что если смотришь на Дана, и рядом никто не травит баек, а он смотрит в ответ и улыбается – значит, сейчас будет бить. И хорошо, если хотя бы назовёт причину до того, как прилетит первый удар. В общем, наглухо отмороженный тип – без вопросов…

Вот только рядом всегда был Старик. Никто и не помнил, как зовут Старика, кроме его немногочисленных пожилых друзей. Он прибыл в Марчелику два десятка лет назад, а вскоре заслужил славу меткого стрелка и решительного касадора. Ружья и револьверы в его руках били быстро и без промаха – без всяких специй на меткость и ускорение.

А ещё он был мудрым и умным человеком, что редко встречалось даже на Старом Эдеме. Никто не знал его прошлого. Мало кто вообще понимал, что связывает этих двоих, Старика и Дана. И, самое главное, никто даже не пытался узнать. Ведь Дан всегда мог улыбнуться, Старик прищуриться – и вопросы отпадали сами собой. Ну или Дан их отбивал наглухо. Он всё-таки был тем ещё боровом…

Впрочем, стоит отметить, что Дан, как и Старик, был ещё очень метким. И быстрым. Наверно, он мог бы посоревноваться в скорости с новым видом оружия, пулемётами – если бы, конечно, ему это было интересно.

Однако те, кто так шутил, признавали, что если бы Дан и пулемёт оказались в достаточной близости друг от друга, то пара Старик и Дан вполне могла бы разрастись до трио: Старик, Дан и Пулемёт. И последний был бы самым безобидным и добродушным членом компании – да простит Господь их невоздержанные языки за то, что в шутку наградили пулемёт душой!..

– Ненавижу собирать долги! – буркнул Дан, приподнимая кровать жадного фермера, пока Старик вытаскивал из тайника рулончик денег.

– Ты слишком близко к сердцу принимаешь то, что делаешь, Дан! – укорил его старый касадор. – Это просто работа. В ней есть свои правила. И если их придерживаться, то проблем не будет.

– Почему я, выбивая долги, должен придерживаться правил? – возмутился Дан. – Может, их стоило бы придерживаться тем, кто эти долги набирает? Взял в долг – отдай. А то рожа уже плоская, как у загорца, а деньги всё жмотит…

– Он и есть загорец, Дан!.. – ответил Старик, пересчитывая купюры. – Никто ему рожу плоской не делал, кроме матери-природы.

– Почему нас отправляют на сбор долгов? В номаде что, нет тех, кто лучше придерживается правил? – парень всё никак не мог успокоиться.

– Нас отправляют собирать долги, потому что ты ведёшь себя, как отморозок! – ответил Старик.

– Во мне корень всех бед, да? – хмуро поинтересовался Дан. – Ты тут вообще ни при чём?

– Конечно, при чём! – Старик удовлетворённо свернул изъятые деньги трубочкой и спрятал в сумку на поясе, вернув оставшиеся купюры в тайник. – Я очень убедительный и умный!

– П-ф-ф-ф!.. – Дан отпустил кровать, и та с грохотом вернулась на положенное ей фермером место. – Ладно, кому там надо ещё сделать табулу расой?

– Хоппер был последним, – ответил Старик, успокаивающе похлопав воспитанника по плечу. – Мы вернёмся в задристанный Стеинхольвег, сдадим ростовщику его долю и можем быть свободны, как ветер!

– Под этим ты, конечно, подразумеваешь, что мы вернёмся в номад и сдадим уже Рональду его долю? – уточнил Дан. – Поход в бордель или выпить горлодёра, в твоём понимании жизни, в «свободный как ветер» не входят?

– Именно так! Будь воздержан в питии, а бабу ищи одну и чтобы на всю жизнь! – наставительно произнёс Старик.

– Я со шлюхами жить не собирался, только…

– Дан! У тебя уже должен был закончиться период, когда мальчики кидаются на всё, что движется и похоже на женщину!.. – Старик укоризненно посмотрел на Дана.

– Да, теперь только бордель и только раз в неделю! – согласился парень. – Видишь, какой я воздержанный?

Мужчины подошли к своим воллам и залезли в сёдла.

– Ладно, воздержанный! Давай-ка поедем от того, что тут по ошибке называют фермой… – сказал Старик, оглядев домик и поморщившись, а потом, подумав, закончил. – …По тому, что тут называют дорогой…

– В сторону того, что тут по ошибке назвали городом! – кивнул Дан, даже не улыбнувшись старой шутке. – Давай.

Воллы – это, если вы вдруг не знаете, своеобразная помесь верблюда, лошади и вола. Ценный зверь, что пьёт, как Дан, раз в неделю и не чувствует от этого дискомфорта. А ещё жрёт, казалось бы, всё что растёт – и вообще приятно неприхотлив. А ещё силен, вынослив и родился в Марчелике. Одна беда – любой волл весьма медлителен, задумчив и патологически упрям.

Однако на равнинах Марчелики именно такой зверь и нужен под седлом. Бывают, конечно, здесь и те, кто пытается ездить на лошади… Однако лишь до ближайшего багрянца, пока беспощадное солнце не уложит несчастных животных на землю пускать пену. Это на Эдемах пусть ездят на лошадях… А касадор ездит на воллах. И воллов же запрягает в свой фургон.

Стеинхольвег, Марчелика, 12 апреля 1935 года М.Х.

– Что значит, у вас слишком маленькая доля?! – возмущённо взвизгнул городской ростовщик.

Впрочем, у хороших христиан нет других ростовщиков, кроме как городских. Всех, кто пытается без пригляда святых отцов заниматься ростовщичеством, всегда готов принять в свои объятия очистительный костёр.

Ибо сказано было в Писании: