Однажды в Лопушках - [137]

И если…

Может, во дворе? Но тогда бы Тимоху почуяли. Стало быть, и вправду далеко пошли. А Васятку не взяли. Обидно, да… и Васятка вытащил старые сандали. Не босиком же бегать. Он бы и босиком мог, но не по пожарищу. Там, небось, еще горячо.

В окно он выполз ловчее Тимохи и, оказавшись в палисаднике, застыл. Вдруг да… но нет, ни мамкиного окрика, ни Марусиной руки, которая б вразумляющую затрещину отвесила, не случилось. И самой затрещины.

Васятка посмотрел на окно.

Если бы не перо… без пера бы он точно дома остался, а после уж подыскал случай, чтоб Тимохе морду начистить, а то тоже вздумал с обзываниями. Но перо… перо ведь всамделишнее! И взять его Тимохе неоткуда, кроме как с пожарища. Небось, в обыкновенном обличье и перья у феникса обыкновенные. А ему иные нужны.

Они же ж страсть до чего полезные.

И дорогие.

На комп точно хватило бы. Или даже на два, чтоб мамкин обновить, а то у ней ноут старый и Васятке к нему близко подходить неможно. Еще бы телик, чтоб как у Тимохи, на всю стену. Тимоха тогда бы унялся хвастать. И телефон новый. Новые. Для всех.

Васятка шмыгнул носом.

Нарушать маменькин запрет было страсть до чего боязно, но он бы… он бы купил. И заказал. И потом сюрпризом. Небось, мамка обрадовалась бы.

А он…

Он же ж не в лес! Он же ж на пожарище, а это деревня. В деревне, чай, безопасно. Что тут дурного случиться может? Тимоха бегает. И Васятке, стало быть, можно.

Он решился и нырнул в дыру. Как в дыру… так, досочка сдвигалась и можно было выползти, что Васятка и сделал. Он же ж юркий. И быстрый. До пожарища разом домчался, подивившись еще, что время позднее, а никто не спит. Вона, во всех окнах свет.

Как бы не увидел кто.

Мамке донесут.

Нет, она-то узнает все одно, да Васятка и сам сознается, он же ж не дурак. Но то потом, когда отыщет… а то и вовсе продавать не станет, перьями поделится. Да, так оно будет лучше всего.

От пожарищ тянуло жаром.

Васятка остановился.

Тут… как-то темно и жутко до жути. И нет никого. Даже Тимохи. Или… просто не видать? Он же ж перо нашел, стало быть, не так уж и печет. А почему нет никого? Перья — это же ж ценно… или не знают? Или, может, ждут, когда остынет? А поутряни туточки будет не протолкнуться от народу?

Тогда надобно спешить.

И Васятка нырнул за остатки ограды.

Огляделся.

Все одно жутко… вон, от дома пару стен осталось. И пышет от них так, что того и гляди вновь пламя займется. Но идти надо. Куда феникс садился? Или… он потом ронял, взлетаючи? И… сперва Васятка все по краю обойдет, приглянется, а там уж и решит, что делать.

Вот.

И пошел, ступая осторожно: двор-то заросший, этак и на гвоздь налетишь, или еще на что. Не… не понятно, как Тимоха отыскал перо. Или… оно же ж светится! Васятка даже ладонью по лбу хлопнул. Вот дурень-то! Не надо копать, надо приглядеться просто, не блеснет ли где искорка желтая.

Он и пригляделся.

И прищурился даже, чтоб сподручней гляделось. А оно и вправду блеснуло. Сперва Васятка даже пропустил, но вот снова будто засветилось что, правда, не подле дома, но и лучше оно, потому как к дому не подобраться, но чуть в стороночке. Может, ветром отнесло?

И…

Дома стояли на отшибе, за ними начинался еще не лес, но дичающие сады выбрались по-за ограду, выпустили поросль малины.

Но опять блеснуло!

И даже засияло!

На самой опушке.

Васятка замер и обернулся. Деревня… да рядом деревня! Вона, дома виднеются, и свет в окнах. И отчего-то близость что домов, что этого света, окончательно успокоила. Вправду, чего это он? Он же ж не ссыкло! И лес местный, он тихий… попробовал бы кто шалить, дядька Свят мигом успокоил бы.

А стало быть…

Васятка решительно перебрался через ограду, которая с этой стороны вовсе даже от пожара не пострадала.

Вот, теперь он видел и само перо. Упало в лопухи да скатилось под тугой зеленый лист. Близехонько, только руку протяни.

Ну дойди сперва.

Он дошел.

И наклонился. И даже взял в руки не без трепета: до того хрупким нежным казалось перо. Тронь такое и растает. Но нет, не растаяло, удержалось.

— Какая…

Васятка еще подумать успел, что попросит мамку не продавать. Что… небось, в доме оно пригодится! Если фениксово перо в доме держать, то пожар ему точно не грозит.

Подумал и…

Стало вдруг больно-больно, и грудь сдавило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он стал заваливаться, но упасть не позволили, подняли.

И перо отобрать попытались. Но тут уж Васятка руку не разжал. Не хватало! Он его нашел…

— Да уймись, потом заберешь… — сказал кто-то нехороший.

Васятка голос запомнил. На всякий случай.

— Знаешь, сколько оно стоит?

— Знаю, что если не уберемся, то за шкуры наши и гроша ломаного не дадут. Второй где?

— Там он…

И дальше дослушать не получилось. Но перо свое Васятка все равно не выпустил. Не хватало еще.

…Оленька шла.

И шла.

И кажется, она совершенно потерялась в этом каменном храме, который, конечно, можно было считать величайшей археологической находкой столетия, но данный факт как-то вот совершенно не успокаивал. Как по Оленьке, находка могла быть не настолько великой.

Она бы согласилась и на находку поменьше.

Раза этак в три-четыре. А то ведь что? Коридор тянется, тянется, потом поворачивает, и снова тянется, и опять поворачивает, плодит притом боковые ходы, в которые она пробовала заглянуть, но углубиться так и не решилась. В конце концов, это было неразумно.