Однажды в Америке - [138]

— Эй, Башка, ты что, грезишь наяву? Я к тебе обращаюсь.

Мне его тон не понравился.

— Да, Макс? — нехотя отозвался я.

— Давай сюда Косого и главных свидетелей.

Макс явно наслаждался ролью судьи и обвинителя. Я взял с собой фонарь Херринга и вышел из комнаты. Я пробрался сквозь складские завалы, открыл дверь и позвал Косого. Он вошел вместе с двумя парнями. Я проводил их в комнату.

Когда Херринг увидел, кого я привел, мне показалось, что он отдаст концы прямо здесь, на своем стуле. Выпучив от ужаса глаза, он уставился на парней. Затем он закашлялся и чуть не подавился собственной слюной. Ледяным голосом Макс спросил:

— Ну что, молокососы, узнаете парня, который вас наводил?

— Да, вот он.

Их ответ подействовал на Херринга, словно удар грома. Лицо его перекосилось от ужаса, и он истерически закричал, обхватив голову руками:

— Нет, нет, это не я, не я!

— Не ты? Ты, крысиное отродье. Они ведь сказали, что это был ты.

— Нет, не я, — простонал он.

Глава 43

Внезапно тишину склада разорвал резкий и требовательный звонок. Это было так неожиданно, что мы все на несколько секунд замерли, прислушиваясь. Этот звук вызвал в моей памяти сцену поединка между Демпси и Виллардом. Несколько лет назад я с удовольствием понаблюдал за их боем. Тогда Вилларду повезло, и он продержался до финального удара гонга. У Херринга на лице было сейчас такое же выражение, с каким Виллард встретил тогда этот спасительный удар.

— А это что за чертовщина? — спросил Макс, обращаясь ко всем сразу.

— Это звонят в боковую дверь, через которую мы отгружаем товар, — пояснил Малютка Дятел.

— Простак, вы с Дятлом пойдете и посмотрите, кого там еще принесло.

Простак взял фонарь, и они вышли.

— На всякий случай, — сказал я, — я тоже пойду с ними и захвачу с собой эту штуку.

Я схватил ручной пулемет и догнал Простака с Дятлом как раз в тот момент, когда они отпирали наружную дверь. На платформе стоял незнакомый здоровяк, водитель огромного грузовика, кузов которого возвышался прямо напротив входа.

— Что тебе надо, парень? — поинтересовался Простак.

— Где мистер Херринг?

— Что тебе от него надо?

— Он попросил меня отвезти десять бочек с товаром. В Балтимор.

— Десять бочек в Балтимор? — удивился Малютка Дятел. — Но мы туда не возим. У нас там есть проблемы.

— Заходи, заходи. — Я посторонился. — А куда в Балтимор?

Он показал мне визитку.

Если что-то и могло навсегда опустить занавес за Херрингом, то именно это. На визитке стоял адрес человека из банды, с которой у Общества были давние счеты. Мы прихватили водителя и пошли назад.

— Значит, этот безмозглый идиот до сих пор не избавился от товара. Должно быть, он прячет его где-то здесь, — прошептал Простак.

— Да, этот Херринг настоящий придурок, — согласился я. Простак тихо усмехнулся:

— Этот олух, наверное, сразу окочурится, когда увидит, кого мы привели.

Простак оказался почти прав.

— Кто этот парень? — спросил Макс.

Простак что-то прошептал ему на ухо. Макс мрачно кивнул.

— Ладно, водила, ты знаешь, кому в Балтиморе должен доставить товар?

— Да, конечно. Мистер Херринг уже дал мне имя и адрес.

Ничего не подозревая, шофер сообщил присутствующим имя человека, связанного с соперничающей группировкой. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы.

— Что? — заорал Макс, вскакивая со стула и хватая Херринга за подбородок. — Ладно, ладно. — Немного поутихнув, он щелкнул пальцами. — Шофер может убираться. Нам нечего везти в Балтимор.

Простак проводил шофера до грузовика. Голос Макса зазвучал резко и отрывисто. Он стал похож на старшего сержанта, отдающего приказы рядовым.

— Дятел и все остальные — проваливайте, — сказал он охранникам. — У вас до утра выходной. Башка, покажешь этим двум молокососам дверь, через которую надо выметаться.

Он громко щелкнул пальцами, давая понять, что разговор окончен. На лице его появилось какое-то странное выражение. Мне показалось, что с ним что-то не в порядке.

Когда я вернулся, Простак, Косой и Макс стояли вокруг Херринга. Тот с обезумевшим от страха лицом сидел на стуле и, словно в трансе, раскачивался из стороны в сторону. Макс нанес удар. Херринг свалился на пол и начал жалобно подвывать, размазывая по лицу слюни и сопли. Он молил о пощаде. Макс выругался и ударил его еще раз. Наконец Херринг сдался.

— Я… спрятал десять… бочек под мешками с сахаром… в западном крыле… склада.

Херринг едва дышал от страха и в полуобморочном состоянии висел в руках Макса и Простака, которые волокли его в западное крыло. Косой шел впереди, освещая дорогу неверным и трепетным лучом фонаря. До меня доносились шорохи, производимые крысами, рыскающими среди величественных нагромождений из разнообразных товаров. Все вокруг выглядело нереальным — казалось, что действие происходит в каком-то тусклом, зловещем сне. Мне было интересно, что Макс будет делать с Херрингом. По давней традиции Общества он не мог принять решения самостоятельно. Он должен был следовать «программе». В случаях, подобных этому, программой предписывалось передать все собранные сведения и самого преступника в руки тех, кто находился наверху. Я вдруг понял, что Макс ведет себя не совсем нормально, что с ним происходит что-то необычное. Он прервал мои размышления резким замечанием: