Я говорю: и почему это мужчины не могут оставить все как есть?
Тюлени, они обращаются в женщин. А женщины обращаются в тюленей.
Никого и никогда он не любил так, как любит Мейбл. Всю его жизнь любую привязанность, стоило ей только зародиться в его душе, безжалостно обрубали, едва она давала всходы. Отец шлепал его, когда в свои четыре года он пытался обнять его. Мать отворачивалась от него, сурово поджав рот. Что до родного брата, то единственный способ общаться с ним, которому он выучился, – насмешки и презрение. Милый, помешанный на цветочках Маргаритка.
На вершине утеса свирепствует ветер, кусает ему щеки, хлещет по голым ногам. Под ним разверстая пасть морской пучины, волны-языки шелестят взад-вперед, лижут прибрежные камни. Виктор бросается вперед, ноги скользят и съезжают на мокрой земле, пальцы стискивают мягкие рыжие вихры трупа, ледяные посиневшие губы. Камень шатается под его ногой, и он летит вперед, раскинув руки. Ноги неистово молотят воздух. В последние мгновения до того, как его тело разбивается о каменистый берег, пока он и мертвый мальчишка еще летят в воздухе, Виктор испытывает одно лишь пьянящее возбуждение, уверенный, что именно так все и должно закончиться.