Однажды разбитое сердце - [99]

– Ладно, ладно, – фыркнула Федра. – Я довольно известна в некоторых кругах тем, что обладаю особыми талантами. Могу украсть секреты, которые люди уносят с собой в могилу. Хэвелок думал, что если я навещу труп вашего принца, то смогу узнать некоторые из его секретов, в том числе и о том, кто его убил. Но у Аполлона нет никаких секретов. А секреты есть у каждого, даже если это потаенный страх перед гусеницами или маленькая ложь, которую они рассказали соседу. Именно тогда мы поняли, что Аполлон не умер. Какой бы яд ни был применен, он не убил его, а ввел в это подвешенное состояние.

– Что такое подвешенное состояние? – поинтересовалась Эванджелина.

– Оно останавливает жизнь, – ответила Федра. – Если его не пробудить, принц Аполлон может оставаться в таком состоянии веками, не старея. Существует не так много историй об этом. Считается, что Онора Доблестная использовала его как часть своего исцеления – для людей, которым она не могла помочь сразу. К сожалению, никто не знает, как она это делала или как пробудить кого-то из этого состояния. Предположительно эта практика была утрачена вместе с ее смертью. Но мы подумали, что вы могли бы помочь. – Федра посмотрела на Эванджелину точно так же, как люди смотрели на нее сразу после того, как она вернулась из каменного состояния, как будто она была героиней, о которой писали газеты.

Эванджелина чувствовала себя скорее измотанной, чем героиней, но впервые за свою жизнь она не считала нужным опровергать все истории о ней. То, что она сделала в тот день в Валенде, было мужественным. Люк действительно был околдован, и она помешала ему жениться на девушке, которая наложила на него заклятие. Тогда Эванджелина превратила себя в камень, чтобы спасти его и остальных участников свадебного торжества. Может, она и сделала это главным образом потому, что чувствовала ответственность за то, что с ними произошло, но это вовсе не значит, что ее поступок не был храбрым. Иметь веру – это храбрость.

Но Эванджелина не верила, что храбрости хватит, чтобы спасти Аполлона. Что, по их мнению, она могла сделать для него?

В некоторых рассказах ее матери поцелуи могли исцелять так же, как поцелуй Джекса мог убивать. Но эти поцелуи почти всегда были связаны с истинной любовью.

Конечно, эти истории тоже прокляты. Так кто, кто знал, что на самом деле было правдой?

– Я могу попробовать поцеловать его, – сказала она.

Федра неуверенно улыбнулась ей. Хэвелок серьезно кивнул.

Эванджелина поднесла руку к щеке Аполлона и прижалась губами к его губам. На вкус он был как воск и проклятия, а сам он не двигался и не менялся.

Разочарование скрутило ее изнутри. Но это была всего лишь первая попытка. Если она не могла вылечить его поцелуем, возможно, сможет найти другой способ исцелить его. Может быть, она могла бы пойти к Джексу. Он однажды уже зачаровывал ее поцелуй; что, если он может…

Эванджелина прервалась. Она позабыла, что Джекс говорил ей, что в ее поцелуе никогда не было магии. Но что, если он что-то знает? Возможно, он мог бы ей помочь.

Она почти задала ему вопрос в своих мыслях. Но она снова одернула себя. Эванджелина не могла повторить ошибку, которую совершила с Люком. Она не могла пойти на сделку ради спасения Аполлона. Джекс бы не стал помогать ей бесплатно. Возможно, они больше и не были врагами, но Эванджелина не забывала, кем он являлся. В какой-то момент она подумала, что Джекс использовал ее, чтобы убить Аполлона.

Но он этого не сделал. Принц Сердец ничего не получил бы, убив Аполлона, теперь, когда Тиберий сознался.

Конечно, во время своего признания Тиберий также сказал, что яд, который он использовал, – это слезы ЛаЛы – должен действовать только на женщин. И хотя Джекс ничего не получил, отравив Аполлона, он все равно вышел победителем, превратив Эванджелину в беглянку и воплотив в жизнь еще одну строчку пророчества Арки Доблестей.

«Она будет и простолюдинкой и принцессой одновременно, беглянкой, несправедливо обвиненной, и только ее добровольно отданная кровь откроет арку».

Эванджелина снова попыталась отогнать эту мысль. Она была параноиком. Джекс сделал это с Аполлоном не из-за пророчества. Тиберий во всем сознался.

Но что, если яд Тиберия действительно подействовал только на нее? После того как Эванджелина поцеловала его, Аполлон не зарыдал так безудержно, как она, выпив зараженное вино. Что, если Тиберий отравил Эванджелину, а с Аполлоном такое сотворил Джекс, чтобы превратить Эванджелину в беглянку, несправедливо обвиненную?

Джекс говорил, что в ее поцелуях не было магии, но что, если магия была в его крови? Первые два раза, когда Эванджелина попробовала кровь Джекса, она была сладкой на вкус. Но в день ее свадьбы – незадолго до того, как она поцеловала Аполлона, – кровь Джекс была горькой. Она отпугнула призрачную лису. Что, если именно горькая кровь Джекса повергла Аполлона в это состояние?

Она отбросила и эту мысль. От размышлений у нее скрутило живот, но Эванджелина не могла не думать об этом. Ей хотелось надеяться, что Джекс не зашел бы так далеко. Но он был тем Принцем Сердец, который, согласно историям, оставлял за собой след из трупов, пока искал свою единственную настоящую любовь. Он определенно зашел бы так далеко, если бы это дало ему желаемое. А он хотел, чтобы пророчество исполнилось.