Однажды разбитое сердце - [93]

Эванджелина судорожно искала выход, но здесь был только балкон. Она не переживет прыжка, а времени было мало. Двое стражников, за которыми быстро следовала другая пара, ворвались в комнату, с грохотом обнажая мечи и направляя их на нее.

– Она только что созналась в убийстве принца Аполлона, – солгала Марисоль.

– Это неправда… – Эванджелина прервалась, когда несколько стражников набросились на нее, хватая, удерживая и пресекая ее слова.

– Сердце мое! Сердце мое! С тобой все в порядке? – Тиберий ворвался в открытые двери. Он звучал совсем как его брат, находившийся под проклятьем, когда бросился в объятия Марисоль. Эванджелина снова почувствовала себя глупой, поверив, что сводная сестра не околдовала его. Марисоль, может, и призналась в некоторых вещах, но, очевидно, не во всем. Она действительно стояла за всем этим.

– Отведите Эванджелину в мои покои, – приказал Тиберий.

– Дорогой, ты уверен, что это хорошая идея? – Марисоль вцепилась в его руки, превосходно изображая беспомощную девицу. – Не лучше ли отвести ее в подземелье? Запереть там, где она больше никому не сможет навредить?

– Не волнуйся, сердце мое. – Тиберий поцеловал Марисоль в лоб. – Мне просто нужно допросить ее. После я позабочусь о том, чтобы ее поместили туда, где она больше никогда никому не сможет навредить.

Стражники не проявляли особой осторожности, пока тащили Эванджелину в покои Тиберия и привязывали ее к одному из стульев. Забрав у нее кинжал Джекса, они грубо привязали ее лодыжки к ножкам стула, а руки завели за спину, перевязав на запястьях, а затем стянув веревкой, которая проходила поперек ее живота, врезаясь в ребра и затрудняя дыхание.

Тиберий не удостоил ее взглядом, пока ее связывали. Он не обращал внимания, даже когда Эванджелина снова и снова поправляла:

– Клянусь, я не убивала твоего брата!

Тиберий просто смотрел в большой очаг из черного камня и проводил рукой по своим длинным медным волосам, наблюдая, как один из его стражников разводит огонь.

Он больше не был похож на того дерзкого принца-мятежника, которого она повстречала на своей свадьбе. Морщины, которых раньше не было, очертили его рот, а глаза налились краснотой. Сейчас Тиберий не казался околдованным; он выглядел так, будто находился в трауре. И это было хорошо. Если Тиберий действительно скорбит, если в самом деле любит своего брата, как она верила, то захочет узнать, кто настоящий убийца.

Все, что требовалось от Эванджелины, – это продержаться в живых достаточно долго, чтобы Тиберий увидел синий флакон «Фантастических душистых вод Фортуны» с приготовленным ею противоядием. Она стояла в центре низкого столика, расположенного напротив нее, рядом с бутылками ликера. Если бы он только увидел его и выпил, все бы наладилось.

Эванджелина хотела привлечь его внимание к флакону, но решила, что упоминание об этом только вызовет у всех подозрения.

Она чувствовала, как каждый из присутствующих в комнате солдат относился к принцу Аполлону, судя по тому, как они смотрели на нее. С отвращением. Гневом. Неприязнью. Не было никаких намеков на жалость. Хотя Хэвелок – его личный стражник, который также присутствовал в ту ночь, когда умер Аполлон, – смотрел с сожалением. Вероятно, он чувствовал, что подвел своего принца.

Тиберий продолжал смотреть на огонь. Он взял железный наконечник в форме трезубца, опустил в разгорающееся пламя и стал наблюдать, как он становится красным.

Эванджелина вспотела, а кожа на руках стала скользкой. Она не знала, планировал ли Тиберий пытать ее каленым железом или убить, но страшилась любого из этих вариантов.

– Ваше высочество, – мягко позвал Хэвелок, – теперь, когда принцесса Эванджелина под стражей, нам следует отложить завтрашнюю свадьбу. Эта новость может…

– Нет! – Голос Тиберия звучал слегка раздраженно.

Солдаты хорошо контролировали выражения своих лиц, но Эванджелина могла поклясться, что по крайней мере у двоих из них широко распахнулись глаза при этих словах. Ей стало интересно, не подозревают ли они, что с помолвкой молодого принца что-то не так.

– Я разберусь с этим. – Тиберий вытащил раскаленное железо из огня и подул на кончик, пока оно не стало ярче. – Можете оставить нас. Все вы.

– Но… – попытался Хэвелок снова. – Ваше высочество…

– Осторожно, – вскипел Тиберий. – Если собираешься намекнуть на то, что я не справлюсь с одной связанной женщиной, то я либо обижусь, либо решу, что ты не способен завязывать узлы.

Солдаты направились к двери.

– Подождите! – взмолилась Эванджелина. – Не уходите! Его заколдовала Марисоль…

– Не порочь мою любовь! – Тиберий резко развернулся и обрушил раскаленное железо на низкий столик, разбив вдребезги одну из бутылок с ликером.

Стекло разлетелось подобно стрелам.

Жидкость зашипела.

Эванджелина судорожно втянула воздух, наблюдая, как флакон с «Фантастическими душистыми водами Фортуны» раскачивается взад-вперед.

Он упал набок.

К счастью, не разбившись.

Но был близок к этому. Эванджелине придется быть более осторожной. Об упоминании Марисоль не могло быть и речи, если она не хотела рисковать своим единственным шансом на выживание. Оставалась еще надежда, что Джекс появится в нужный момент и снова спасет ее, но она не могла на это полагаться. Насколько она знала, он все еще спал на своем диване.