Однажды мы придем за тобой - [42]
А девушка явно не спешила начинать разговор. Она дождалась, пока принесут наш заказ — чашечку крепкого кофе, черного, как моя кожа, для нее и стеклянный чайник с пуэром для меня. Ко всему этому девица заказала несколько пироженок-макронов разного цвета и размера, тарелку с которыми сразу же подвинула ко мне. А сама, закинув ногу на ногу, достала из небольшой, но практичной сумочки квадратную черную пачку с серебряным черепом, похожую на помаду-переростка, и, игнорируя то и дело появляющееся над столиком сообщение, что курить в заведении строжайшим образом запрещено, принялась зажигать черную сигариллу.
— Если у них есть датчики задымления, мы рискуем искупаться, — заметила я.
Она мое замечание проигнорировала, затянулась, отхлебнула из чашки и зажмурилась от наслаждения.
— Удивительно хороший кофе. И какой горячий!
Я налила себе чаю, стараясь не показать, что нервничаю. Но я нервничала. И знала, что моя собеседница это чувствует.
— Итак, Королева, ты решила бежать, — наконец-то сказала она. — Откуда — понятно, а куда — ты ведь и сама не представляешь, правда?
Я кивнула.
— А тебя не страшит неизвестность? — спросила она. — Все-таки раньше ты всегда могла на кого-то опереться, теперь же помощи ждать неоткуда…
— Ничего, — я пожала плечами. — Как-нибудь справлюсь. Неизвестность лучше, чем…
— Твой оптимизм мне нравится, — улыбнулась собеседница. — Кстати, я не представилась. Меня зовут Нтомби Олучи…
— Гоните, — вырвалось у меня. — Чего-то мне ваша кожа не кажется достаточно черной, чтобы у вас было такое имя.
— Просто поверь на слово, — улыбнулась Нтомби. — И потом, неужели тебе не все равно, как меня называть?
— Но это не ваше имя, — возразила я.
— Мое, — ответила Нтомби. — Как и множество других имен.
Она остановила меня жестом, когда я пыталась вставить реплику, и сказала:
— Тебе ведь больше нравится быть Черной Королевой, а не Еджайд, правда? Ты даже не знаешь, как выглядела твоя мать[40].
— Наверно, как я, раз мне дали такое имя.
— Да-да, она тоже была сморщенным сизым комочком, — недобро усмехнулась Нтомби. — Тебе дали имя на третий день от рождения, и на кого ты похожа, было еще неясно.
— Откуда вы знаете? — спросила я. — Вас там не было.
Нтомби вздохнула и достала из сумочки старинную фотографию, не электронную, а допотопную, распечатанную на бумаге. Я взглянула на нее — и вздрогнула…
Вряд ли найдется в Хараре хотя бы один человек, кто не знал бы это здание, стоящее между Мейн-стрит и Сто пятьдесят первой. Сейчас небоскреб заброшен и полуразрушен, и хотя земля в городе дорогая и все старые здания давным-давно снесли, чтобы выстроить отельно-развлекательные центры (даже лежащее рядом с этой руиной кладбище Хайфилд ликвидировали, когда строили новый стадион), сровнять с землей это строение ни у кого не поднимается рука, ведь все знают, что добром такое не кончится. Потому что этот заброшенный дом — дом дьявола.
Вообще говоря, мои соотечественники довольно суеверные люди, к дому дьявола боятся приближаться даже взрослые. Но, видимо, у меня орган, ответственный за суеверия, не сформировался; наоборот — я с детства любила всякую чертовщинку и однажды, конечно же ночью, забралась в дом дьявола…
…и ничего там не нашла, кроме следов пожара и погрома. Хотя нет — была в фойе одна вещь, которая меня поразила: огромное тусклое панно с изображением падающей на землю кометы. Но, скажем так, поразило — не значит напугало.
Я пыталась узнать, почему это здание имеет дурную славу. Выяснить удалось немногое. Раньше здесь располагалась… больница, обычный медицинский центр и роддом. Принадлежало все это транснациональной корпорации «Фишер ГмбХ», с которой была связана какая-то очень неприятная история, случившаяся пятнадцать лет назад. Одного из глав корпорации судили и вроде бы приговорили к смертной казни, а за что — я так и не поняла.
Я расспрашивала старожилов, но чертовы трусы говорили очень неохотно. В конце концов я пришла к выводу, что в здании или проводили какие-то опыты, или изымали внутренние органы, как-то так. Второе мое предположение походило на правду больше — как оказалось, одной из пациенток дома дьявола являлась Ма Болэйд, жена нашего консорта. А у нее, как известно, нет руки.
И вот на старом фото, которому, возможно, лет было не меньше, чем мне, мой отец, еще молодой, не обрюзгший и щеголяющий неплохой шевелюрой на месте нынешней лысины, принимал у строгого белого мужчины сверток, в какие тогда заворачивали новорожденных…
Внизу снимка была проставлена дата: третье января две тысячи сорок третьего года.
Мой день рождения.
— Я родилась в доме дьявола? — спросила я.
— В доме Фишера, — серьезно ответила Нтомби. — Как и я.
— Но вы ведь старше, — сказала я. — Хоть и выглядите молодо. Дом дья… это здание построили в сорок третьем. Я там бывала из интереса, отчего его так боятся.
— Люди всегда боятся того, чего не понимают, — задумчиво произнесла Нтомби. — И что не могут контролировать. Тебе никогда не казалось, что ты чужая — в своей семье, в этом городе?
Я машинально кивнула. Казалось, и последнее время все чаще.
— В то время женщины перестали рожать, — принялась рассказывать Нтомби. — Ма Гбеминзола, первая жена твоего отца, боялась, что останется бездетной, и был один способ получить ребенка, но для этого требовалось пожертвовать частью своего тела. Отдать руку или ногу. Гбеминзола не захотела, но твой отец нашел выход — суррогатная мать.
Казалось, судьба подслушала мечту талантливого режиссера Алексея Соколовского — и осуществила. Но так, как меньше всего на свете он хотел бы. Чувство неизбывной вины поселилось в его душе.Свои разочарования, болезнь, одиночество Алексей считал самыми легкими наказаниями за роковые события. Старинная кожаная папка, которая досталась ему от предков, найденная в ящике письменного стола, неожиданно подкинула Алексею шанс. Шанс изменить свой жребий…
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На нее охотились, ее похищали, ссылали и держали взаперти. А все потому, что она, простая деревенская девушка, обладала необычным талантом, подобным тому, которым были наделены Вольф Мессинг и Ванга. Знание своей судьбы заманчиво. Но Ольге ведать об участи возлюбленного, о доле своих близких совершенно не хотелось. Не из-за того, что пугала ее слава ведьмы, не из-за того, что Оля перестала принадлежать самой себе – потому лишь, что в борьбе с роком даже такой человек, как она, слаб и ничтожен.
Судьба жестоко обошлась с Андреем Шелаевым: кризис 2009 года разрушил его бизнес, жена сбежала с художником, отсудив у бывшего супруга все состояние, друзья отвернулись от неудачника. Он думал, что ему никогда уже не выбраться из той пропасти, в которой он оказался. Именно в этот момент к нему подошла странная женщина и предложила такую сделку, о которой бывалый бизнесмен и помыслить раньше не мог. С легкостью согласился Андрей на… продажу собственных счастливых воспоминаний — жизнь ведь длинная, накопятся новые…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Их собрали, обещая научить эффективно использовать данные от рождения суперспособности, однако чем дальше, тем яснее ребята понимают: наставники что-то недоговаривают, а то и вовсе им лгут. Куда направляется «Левиафан», на который привезли их кураторы? Что за чудовище скрывается в одном из отсеков и с какой целью затеяна эта опасная игра, ставка в которой – человеческие жизни?.. Только сплотившись, они могут противостоять опасности, а потому сейчас как никогда для них становятся важны простые человеческие чувства – дружба, взаимовыручка и, конечно, любовь.