К несчастью, выяснилось, что ближайшие конкуренты не вывели свои «Бунсомы» из эксплуатации. Это означало, что своим решением Эмбер поставила «Коуст Иггл» в невыгодное положение, пусть даже на короткое время. Адвокат Росса назвал это решение эмоциональным и обвинил Эмбер в том, что она нарушила конфиденциальность, попросив совета у представителя конкурирующей компании, имея в виду Коула. В общем, для Эмбер все складывалось плохо.
— Вы на десять лет старше вашей сводной сестры? — спросил ее адвокат Росса.
Похоже, его вопрос сбил ее с толку.
— Да, — ответила она мгновение спустя.
— Вы покинули родительский дом, когда ей было восемь лет?
— Да.
— Вы часто с ней виделись после этого?
— Нет.
— Раз в неделю, раз в месяц или еще реже?
— Где-то раз в год, — призналась Эмбер, и по залу прошелся ропот неодобрения.
— Так было до тех пор, пока вы не познакомили ее с Сэмюелом Хендерсоном?
— Да.
— Как это произошло?
— Коко была в городе. Когда я упомянула о рождественской вечеринке в «Коуст Иггл», она захотела пойти со мной.
— Она попросила вас взять ее с собой?
— Да. Она обожала вечеринки.
— Думаю, все присутствующие уже это поняли.
— Протестую, — сказала Дестини.
— Я беру свои слова назад, — произнес адвокат. — После того как ваша сестра начала встречаться с Сэмюелом, вы с ней сблизились?
— Да.
— Как часто вы с ней виделись?
— Два раза в месяц. Она была очень занята. Особенно после того, как стала женой Сэмюела. У нее появилось много обязанностей.
Это прозвучало как оправдание. Она говорила так, словно стыдилась того, что они с сестрой были недостаточно близки.
— Скажите, мисс Уэлсли, как Коко относилась к своему ребенку.
— Она очень любила Закери.
— А до его рождения?
Ее лицо побледнело.
— Я не понимаю.
Заподозрив неладное, Коул выругался про себя.
— Как Коко относилась к своей беременности?
— Она старалась соблюдать режим, хотя у нее не было проблем со здоровьем. Даже утренней тошноты.
— Мисс Уэлсли, я имею в виду ее эмоциональное состояние, а не физическое здоровье.
Эмбер промолчала.
— Ваша сестра обрадовалась, когда узнала о своей беременности?
У Коула появилось неприятное предчувствие.
— Она была удивлена, — ответила Эмбер. — Она не планировала так рано становиться матерью.
— Удивлена или расстроена?
— Поначалу расстроена, — ответила Эмбер после небольшой паузы.
— Расстроена до такой степени, что собралась делать аборт?
Молчание Эмбер было красноречивее любых слов.
— Черт побери, — пробормотал себе под нос Коул.
— Она не сделала аборт, — произнесла Эмбер.
— Но она хотела его сделать?
— Протестую, — сказала Дестини.
— Я перефразирую. Она когда-нибудь говорила вам о том, что хочет сделать аборт?
— Однажды, — призналась Эмбер после долгой паузы.
— Вы отговаривали ее делать аборт?
— Я высказала свое мнение.
— И в чем оно заключалось?
— В том, что ребенок — это не только ответственность, но и большая радость. И что из нее получится отличная мать.
— Можно утверждать, что это вы ее переубедили?
Эмбер не ответила.
— Мисс Уэлсли? Это вы отговорили ее от аборта?
— Не думаю, что она всерьез хотела избавиться от ребенка. Она просто расстроилась. Она недавно вышла замуж и не ожидала, что так быстро забеременеет.
— Она записалась к врачу на аборт?
— Нет.
Адвокат пристально посмотрел на нее:
— У меня другие сведения.
Собравшиеся снова зашептались.
Судья постучал молотком, и все снова замолчали.
Адвокат вернулся к своему столу и взял с него листок бумаги.
— Это копия медицинского документа, подтверждающего, что Коко Хендерсон была записана на аборт в Центральной клинике женского здоровья.
— Где вы его взяли?
— В указанной клинике.
— Но Коко не сделала аборт.
— Потому что вы ее отговорили. Если бы вам это не удалось, Закери не появился бы на свет.
На Эмбер не было лица. Коулу хотелось подойти к ней, заключить ее в объятия и утешить, но это было невозможно.
Благодаря умелой работе адвоката Росса Сэмюел выглядел в глазах общественности любящим отцом, а Коко — взбалмошной и эгоистичной охотницей за деньгами. Наверное, в зале не было ни одного человека, который не сомневался бы в рассудительности Коко. Дестини больше ничем не могла помочь Эмбер. Сев на свое место рядом с ней, она обняла ее за плечи.
— Ты должен это сделать, — прошептал Лука.
— Сделать — что?
— Сказать всем, кто ты.
Коул изумленно уставился на своего друга:
— Что?
— Давай. Ты кровный родственник Закери. Заяви о своих претензиях на право опеки.
— На право опеки?
— По крайней мере, таким образом ты замедлишь процесс. Если ты промолчишь, судья прямо сейчас вынесет решение в пользу Росса Кэлвина, и Закери окажется в его руках. Этому человеку нужна только компания. На ребенка ему наплевать.
Внутри у Коула все сжалось. Разве он может это допустить?
— Мисс Уэлсли, — обратился судья к Эмбер, — я не сомневаюсь в вашей любви к Закери, но…
— Сделай это, — прошептал Лука.
Глубоко вдохнув, Коул поднялся:
— Ваша честь…
— Вы нарушаете регламент, сэр, — сказал ему судья.
— Давай. Ты сможешь, — подбодрил Лука Коула.
Выйдя в проход, Коул направился в переднюю часть зала. Краем глаза он заметил, что Эмбер и Дестини пристально уставились на него.
— Пристав, — позвал судья.
