Одна история - [32]
Из этих размышлений меня вывел грохот: створка двери ударилась о книжный шкаф с такой силой, что отскочила назад, и входящий пнул ее вновь. На пороге стоял Маклауд; помню, на нем был клетчатый домашний халат, подпоясанный длинным темно-бордовым витым шнуром. Из-под халата выглядывали слоновьи пижамные штаны и кожаные тапки.
– Ты что тут делаешь? – спросил он таким тоном, каким обычно посылают собеседника куда подальше.
У меня сама собой включилась защитная реакция – наглость.
– Читаю, – ответил я и помахал книгой.
Маклауд с топотом бросился ко мне, вырвал у меня книгу и запустил ее, как летающую тарелку, через всю комнату.
Я не сдержал ухмылку. Он-то думал, что расправился с книжонкой, которую я принес с собой, а это оказался том из его библиотеки. Умора!
И тут он меня ударил. Точнее, собрался нанести серию из трех (кажется, так) ударов, и в результате его запястье один раз скользнуло по моему виску. Два других удара пришлись в воздух.
Я вскочил и попытался дать ему сдачи. Если не ошибаюсь, мне удалось ткнуть его в плечо. Ни он, ни я особо не закрывались: оба показали себя никудышными бойцами. Если честно, я до той поры вообще никого не бил. Маклауд, как я понимаю, оказался опытнее, но ненамного. Пока он соображал, что еще сказать и куда ударить, я проскользнул мимо него, бросился к двери черного хода и смылся.
После чего с облегчением вернулся в тот дом, где на меня не поднимали руку более десяти лет – после того как раз-другой отшлепали (вне сомнения, заслуженно).
Нет, это не совсем так – что я никого не бил. В начальной школе учитель физкультуры загонял поголовно всех мальчишек на ежегодные соревнования по боксу; участников распределяли по весу и году рождения. У меня не было ни малейшего желания бить или получать по морде. Но, изучив списки, я заметил, что в моей весовой категории не оказалось ни одного участника, и решил записаться, надеясь на победу из-за неявки соперника.
На мою (и не только на мою) беду, хитрость не удалась: другой парнишка, Бейтс, задумал то же самое. И вот мы с ним сошлись на ринге: два перепуганных задохлика в майках и домашних трусах, на ногах кеды, на руках огромные, не по размеру перчатки. Пару минут каждый из нас вполне сносно изображал атаку и поспешный отход, но физрук прервал бой, указав, что ни один из наших ударов не достиг цели.
Последовала команда «Бокс!», после чего я подскочил к утратившему бдительность противнику, чьи перчатки болтались где-то у коленок, и ударил его в нос. Бейтс пискнул, а потом увидел на своей белоснежной майке каплю крови – и разревелся.
А я стал чемпионом школы в возрастной категории до 12 лет и в весовой категории до тридцати восьми килограммов. Естественно, больше на такие подвиги меня не тянуло.
Когда я в следующий раз оказался у Маклаудов, муж Сьюзен держался исключительно по-дружески. Вроде бы именно тогда он и взялся учить меня решать кроссворды, изобразив это занятие как предназначенное для мужчин. Или, по крайней мере, как не предназначенное для Сьюзен. Так что его выходку в библиотеке я расценил как помутнение рассудка. Вообще говоря, нельзя исключать, что тот эксцесс был отчасти спровоцирован мною. Мне ведь ничего не стоило, например, расспросить его, по какой версии системы Дьюи организована его библиотека. Нет, теперь-то я понимаю, что и в этом можно было бы усмотреть провокацию.
Какой срок разделял тот эпизод и следующий? Ну, скажем, полгода. Опять же, время было позднее. В доме Маклаудов, в отличие от нашего, близ входной двери начиналась парадная лестница; была еще и черная лестница, поуже, которая начиналась от кухни; можно предположить, что первоначально по ней сновали служанки в чепцах, ныне вытесненные механизацией домашнего труда. Во время учебного года, приезжая в гости к Сьюзен, я, как правило, ночевал в комнатке наверху, куда можно было попасть по любой из лестниц. Мы со Сьюзен прослушали пластинку (в преддверии концерта), и у меня в ушах все еще звучала музыка, когда я поднимался к себе по черной лестнице. Вдруг раздался какой-то рев, сопровождаемый то ли пинком, то ли подножкой и толчком в плечо, – и я стал падать навзничь. Каким-то чудом я сумел ухватиться за перила, едва не вывихнув плечо, но все же удержался на ногах.
– Ублюдок, сука! – вырвалось у меня.
– Чтоский? – долетел ответ с верхней площадки. – Чтоский, пернатый мой дружок?
Из полутьмы на меня сверху вниз взирал этот квадратный хам. Я решил, что Маклауд – полный, законченный псих. Несколько мгновений мы таращились друг на друга, а затем облаченная в халат фигура с топотом растворилась в потемках, и где-то на расстоянии хлопнула дверь.
Страшили меня не кулаки Маклауда – то есть в первую очередь не они. Страшила меня его злоба. У нас в семье никто не злобствовал. Мы могли позволить себе иронический комментарий, дерзкий ответ или язвительное уточнение; могли произнести недвусмысленные слова, налагающие запрет на какие-либо действия, и более жесткие фразы в осуждение уже совершенных действий. Но во всем, что выходило за эти рамки, мы поступали так, как от века повелось в приличных английских семьях. Мы загоняли внутрь и ярость, и злобу, и презрение. Если и облекали их в слова, то про себя. Кто вел дневник, тот мог записать эти слова черным по белому. Но при этом мы немного стыдились, полагая, что другие себе такого не позволяют, а потому с течением времени загоняли низменные чувства еще глубже.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
«Не просто роман о музыке, но музыкальный роман. История изложена в трех частях, сливающихся, как трезвучие» (The Times).Впервые на русском – новейшее сочинение прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автора таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «Любовь и так далее», «Предчувствие конца» и многих других. На этот раз «однозначно самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм» обращается к жизни Дмитрия Шостаковича, причем в юбилейный год: в сентябре 2016-го весь мир будет отмечать 110 лет со дня рождения великого русского композитора.
Впервые на русском — новейший роман, пожалуй, самого яркого и оригинального прозаика современной Британии. Роман, получивший в 2011 году Букеровскую премию — одну из наиболее престижных литературных наград в мире.В класс элитной школы, где учатся Тони Уэбстер и его друзья Колин и Алекс, приходит новенький — Адриан Финн. Неразлучная троица быстро становится четверкой, но Адриан держится наособицу: «Мы вечно прикалывались и очень редко говорили всерьез. А наш новый одноклассник вечно говорил всерьез и очень редко прикалывался».
Казалось бы, что может быть банальнее любовного треугольника? Неужели можно придумать новые ходы, чтобы рассказать об этом? Да, можно, если за дело берется Джулиан Барнс.Оливер, Стюарт и Джил рассказывают произошедшую с ними историю так, как каждый из них ее видел. И у читателя создается стойкое ощущение, что эту историю рассказывают лично ему и он столь давно и близко знаком с персонажами, что они готовы раскрыть перед ним душу и быть предельно откровенными.Каждый из троих уверен, что знает, как все было.
Впервые на русском – новейший роман современного английского классика, «самого изящного стилиста и самого непредсказуемого мастера всех мыслимых литературных форм» (The Scotsman). «„Элизабет Финч“ – куда больше, чем просто роман, – пишет Catholic Herald. – Это еще и философский трактат обо всем на свете».Итак, познакомьтесь с Элизабет Финч. Прослушайте ее курс «Культура и цивилизация». Она изменит ваш взгляд на мир. Для своих студентов-вечерников она служит источником вдохновения, нарушителем спокойствия, «советодательной молнией».
Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, лауреат Букеровской премии 2011 года за роман «Предчувствие конца», автор таких международных бестселлеров, как «Артур и Джордж», «Попугай Флобера», «История мира в 10 1/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд» и многие другие. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.В романе «Англия, Англия» – вошедшем, как и многие другие книги Барнса, в шорт-лист Букеровской премии, – автор задается вопросом: что же такое эта настоящая Англия? Страна романтичных легенд о Робин Гуде? Страна, давным-давно отжившая свое и носящая чисто орнаментальный характер монархии? Страна двух неоспоримых и вечных достоинств – «Битлз» и хорошего пива? Неизвестно, сколько ангелов может поместиться на острие иглы, но доподлинно известно, что вся Англия может поместиться на острове Уайт.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть Е. Титаренко «Изобрети нежность» – психологический детектив, в котором интрига служит выявлению душевной стойкости главного героя – тринадцатилетнего Павлика. Основная мысль повести состоит в том, что человек начинается с нежности, с заботы о другой человеке, с осознания долга перед обществом. Автор умело строит занимательный сюжет, но фабульная интрига нигде не превращается в самоцель, все сюжетные сплетения подчинены идейно-художественным задачам.
Супружеская чета, Пол и Белинда Хасси из Англии, едет в советский Ленинград, чтобы подзаработать на контрабанде. Российские спецслужбы и таинственная организация «Англо-русс» пытаются использовать Пола в своих целях, а несчастную Белинду накачивают наркотиками…
Орхан Памук – самый известный турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе. Его новая книга «Чумные ночи» – это историко-детективный роман, пронизанный атмосферой восточной сказки; это роман, сочетающий в себе самые противоречивые темы: любовь и политику, религию и чуму, Восток и Запад. «Чумные ночи» не только погружают читателя в далекое прошлое, но и беспощадно освещают день сегодняшний. Место действия книги – небольшой средиземноморский остров, на котором проживает как греческое (православное), так и турецкое (исламское) население.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!