Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [99]
И тут, словно наглядный ответ на вопрос, которым терзается Грей, — вопль с берега. Несколько больше оснований побледнеть, чем при первом варианте, не правда ли?
Может возникнуть впечатление, что Джон Сильвер творил с «третьей силой», что хотел: сначала на берег списывал, затем вообще убивать по одному начал, — а капитан Смоллетт сидел сложа руки и ничего не предпринимал.
Это не так. Человека, не способного ответить ударом на удар, мистер Блендли не послал бы на такое опасное и важное дело, будь тот хоть трижды родственником.
Смоллетт ответил. Причем нанес удары такой силы, что продуманные планы Сильвера рухнули: все дальнейшие действия пиратского главаря — сплошная череда экспромтов, попытки с наименьшими потерями реагировать на стремительно меняющиеся обстоятельства.
Известно, чем это завершилось для одноногого. Далеко не тем, на что он рассчитывал, отплывая из Бристоля.
Еще в Бристоле, до отплытия, капитан Смоллетт понял, что дело неладно: в команде идут непонятные разговоры, матросы знают то, что им знать совершенно не полагается: что экспедиция отправляется за сокровищами, что имеется карта острова, на ней крестиками помечены места, где эти сокровища зарыты.
Такое недопустимо при любых раскладах. Даже не будь на борту «Испаньолы» ни единого бывшего пирата — любые законопослушные матросы за долгий рейс к острову до самых разных нехороших вещей могут додуматься. Пиратами ведь не рождаются. Пиратами, знаете ли, становятся. Те самые законопослушные моряки становятся под давлением самых разных внешних обстоятельств. А тут обстоятельство что надо: искушение громадными деньгами.
Конечно, нехорошие мысли могут зашевелиться в матросских головах и после, на обратном пути. Но все же будет меньше времени на то, чтобы преступный замысел созрел, оформился, претворился в конкретные дела. Особенно если золото не вывозить в Бристоль, а депонировать неподалеку, в бразильском колониальном банке.
При этом капитан Смоллетт угодил в сложную ситуацию после того, как Сильвер ополовинил число его людей. Четверо из двадцати семи — совсем другое соотношение сил. В открытом противостоянии с командой, если та взбунтуется, не победить, разве только вмешается непредставимо удачное стечение обстоятельств: концессионеры и матросы поубивают друг друга, а люди Смоллетта останутся целы.
Капитан на милость его величества Случая полагаться не стал. И сделал самый разумный в сложившихся обстоятельствах ход.
Но при этом допустил две ошибки. Одна проскочила незамеченной, а вот другая стала фатальной.
Ход состоял в том, что капитан затеял разговор с концессионерами: растолковал, что команда знает совершенно недопустимые вещи, и обернуться это может чем угодно. После чего последовал недвусмысленный намек:
«И, если говорить начистоту, нужно было поручить набор команды мне».
Если бы сквайр намеку внял, Смоллетт отплатил бы Долговязому Джону той же монетой, причем с лихвой, с набежавшими процентами: перетряхнул бы экипаж, списав на берег ветеранов Флинта. Вполне вероятно, что вакансии немедленно заполнили бы не люди со стороны, а свои, проверенные, — за минувшие два месяца в Бристоль вполне мог возвратиться еще один приватир, снаряженный мистером Блендли.
Может возникнуть вопрос: а к чему все ухищрения? Коли уж Блендли так много знает, не проще ли ему затянуть еще сильнее работы по снаряжению «Испаньолы» — и отправить к острову другой свой корабль?
Не проще. Блендли узнал координаты острова лишь в ночь отплытия «Испаньолы». (Выдумка Хокинса о том, что координаты знала поголовно вся команда, нелепа и не заслуживает внимания, неоткуда и незачем малограмотным матросам знать эти цифры).
Зато «милейший человек» и закадычный приятель Трелони знал о существовании карты, даже если сквайр не упоминал ее в своей пьяной болтовне. Блендли имел сведения о карте из Саванны, от своего партнера Полларда.
И, разумеется, Блендли попытался наложить руку на карту.
Долго ли в лежку напоить сквайра и обшарить его карманы? Подкупить горничную из «Старого якоря», чтобы хорошенько поискала в номере сквайра, или даже нанять вора-домушника с той же целью, — тоже достаточно очевидные ходы.
Однако не обломилось. Самый прямой и простой путь к успеху не привел.
Кто бы из концессионеров ни придумал запереть Хокинса вместе с картой в усадьбе сквайра, под надежной охраной, — придумка оказалась на редкость полезной. Блендли и Смоллетт были вынуждены играть долгую многоходовую партию, и порой допускали в ней ошибки.
В рассматриваемом случае ошибка состояла в том, что Смоллетт обращался к сквайру, а стоило поговорить с Ливси, причем наедине.
Ошибка извинительная: капитан впервые в жизни видит Ливси и Хокинса, понятия не имеет об их роли и об их долях в концессии: какой-то сухопутный докторишка, очередной знакомец сквайра из бесконечной их череды, да еще юнга какой-то левый, непонятный… Разумеется, обращаться следовало к нанимателю и владельцу судна, — и все же это стало ошибкой.
Сквайр с самого начала знакомства с капитаном не ладил, и от важнейшей информации отмахнулся, и намек, что команду надлежит переформировать, проигнорировал.
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
Эссе. Опубликовано: Игорь МАРКОВ (Игорь Росоховатский). Е-существа против людей? Газ. «Зеркало недели» (Киев) от 21.11.1998.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.