Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [100]
Но почему же Ливси не отреагировал на слова капитана так, как они того заслуживали? Ведь он был рядом и слышал все прозвучавшее.
Ну, во-первых, прозвучало не всё, что хотел сказать капитан: Трелони его перебивал, затыкал, провоцировал дурацкими вопросами, типа: «Тогда, сэр, быть может, вам не нравится ваш хозяин?»
Во-вторых, доктора Ливси поджимало время. Подготовка к плаванию и без того затянулась — и легко могло получиться, что золото прибудет в Англию, когда насущная нужда в нем у якобитов пропадет, их мятеж будет подавлен. Так в итоге и получилось, даже без задержки для набора нового экипажа, — но доктор талантом Нострадамуса не обладал и не хотел терять лишние дни.
В-третьих, в характере Ливси явственно просматривается авантюризм и страсть к рискованной игре по самым высоким ставкам, никакого сравнения с обстоятельным Смоллеттом. Вспомним, что на острове у доктора не раз была возможность покончить с мятежом одним ударом (например, в первую же ночь на острове перебить вусмерть пьяных пиратов после их грандиозной попойки). Но доктор возможности не использует. Более того, косвенным образом помогает Сильверу, делает все, чтобы мятеж стал реальностью и отвлек Трелони от направленных на доктора черных замыслов. Игра чрезвычайно рискованная, пулю или клинок можно получить и от тех, и от других, — но Ливси разыграл свою партию без единой ошибки и забрал заслуженный выигрыш.
И он говорит капитану: «Мы сильно рискуем. Но вы ошибаетесь, полагая, что мы не отдаем себе отчета в опасностях, которые нам предстоят». Отдаем отчет, но все равно отплывем, не сменив экипаж. Золото нужно очень срочно.
Но Ливси рискует не безрассудно и не глупо. Другую меру, предложенную капитаном: устроить крепость на корме, перенести туда порох и оружие, — он одобрил, благо отплытие эта мера не задерживала. И лишь из-за одобрения Ливси сквайр согласился с предложенным: «Если бы не Ливси, я бы сразу послал вас ко всем чертям. Но как бы то ни было, я выслушал вас и сделаю все, что вы требуете».
Так Сильвер получил первый ответный удар от капитана: оружие стало недосягаемым для команды.
Еще одна ошибка капитана, допущенная в том историческом разговоре, состоит вот в чем: он прокололся, он проболтался о том, что имеет информаторов в матросском кубрике. Проще говоря, стукачей. Разговор с Трелони получился нервным, и Смоллетт сказал на фразу-другую больше, чем следовало: «Я узнал, что мы едем искать сокровища. Я услыхал об этом, заметьте, от своих собственных подчиненных».
И при каких же обстоятельствах он узнал? Матросикам на глазах у капитана болтать не положено, и вообще бездельничать не положено, они должны бегом бегать, капитанские приказания выполняя, тут не до болтовни.
Или в минуты отдыха проболтались? Так они в разных местах отдыхают. Поболтать матросиков в капитанскую каюту никто не пригласит. «Штурман на корабле должен держаться в стороне от матросов. Он не может пьянствовать с ними», — совершенно справедливо говорит Смоллетт, критикуя штурмана Эрроу. А капитан в корабельной иерархии еще выше, ему уж вовсе не по чину пьяные матросские россказни слушать.
Услышать болтовню подчиненных напрямую, без помощи стукачей-информаторов, Смоллетт мог единственным способом: взять большой бурав, просверлить им переборку матросского кубрика, — и подслушивать, прижавшись ухом к отверстию. Но слабо в такое верится.
В общем, капитан прокололся. Практически прямым текстом сказал, что имеет в кубрике специально обученных людей, доводящих до начальства все, что там звучит. Именно людей, не человека, вспомним употребленное множественное число.
Смоллетту повезло. Его слова пропустили мимо ушей, и для концессионеров осталось тайной, что в команде есть матросы особые, преданные лично капитану и никому больше.
Потеря возможности добраться до пороха и оружия стала для Сильвера сильным ударом, но все же не нокаутирующим. К тому же позже, на острове, Ливси внес свои коррективы в расклад сил, буквально подарив одноногому и корабль, и оружие.
Но капитан не остановился на достигнутом. Началось плавание, поток информации из кубрика не слабел, и вскоре капитан представлял расклад сил на борту «Испаньолы» лучше, чем кто-либо.
Смоллетту этот расклад решительно не нравился: не простые матросики, взбудораженные слухами о золоте, перешептываются, а куда более серьезная публика что-то нехорошее замышляет. Тут уже не об интересах мистера Блендли речь, свою бы голову сохранить.
И капитан, не колеблясь, наносит Сильверу второй удар. И вот тот-то стал самым настоящим нокаутом. А Смоллетт стал для шайки человеком неприкосновенным.
Все уже, наверное, догадались?
Да, речь о ликвидации штурмана Эрроу, человека Сильвера. Наверняка Эрроу — бывший пиратский штурман, не придерживающийся принятой на кораблях субординации, а привыкший пьянствовать с матросней по обычаям «берегового братства».
Нигде нет ни единого намека, что Эрроу служил у Флинта. Однако в Англии вообще и Бристольском порту в частности хватало и других людей с пиратским прошлым. Тариф за доносы на них: капитан — 100 фунтов стерлингов, помощник — 50 фунтов и т.д. по ранжиру, — не авторская выдумка. Был такой тариф. Не ради же людей одного Флинта его ввели.
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
Эссе. Опубликовано: Игорь МАРКОВ (Игорь Росоховатский). Е-существа против людей? Газ. «Зеркало недели» (Киев) от 21.11.1998.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.