Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [124]
— Решено: забираем оружие, — постановил я вслух. — Но сначала все равно к шхуне. Пообедаем, и ты, Джон, останешься там, будешь готовить «Патрицию» к отплытию. Мне нужны все три осла, чтобы вывезти три ящика сразу. А тебе, старина, хватит странствовать сегодня по буеракам.
На ходу я рассуждал, утешая сам себя:
— На продаже этого оружия мы не разбогатеем, и даже затраты на экспедицию не окупим. Останется нам на память, и не надо будет ломать голову, что дарить друзьям, и у камина в Хокинс-Холле можно будет…
Я вдруг осекся, вспомнив, что Хокинс-Холлу недолго оставаться моим и носить это название. И загрустил.
— Все еще хуже, Джим, чем тебе представляется, — добавил Сильвер соли на раны. — Видел я это оружие… Есть, конечно, и нормальные клинки, такой подарить не стыдно. Но в основном дребедень, какую лишь дикари считают оружием. Держишь в руках и в толк не взять: как им вообще воюют-то? Такое лучше не дарить, чтоб не обидеть, да и ковер у камина таким не украсишь. Нет, оно все позолоченное, в камушках, дикари любят блестящую мишуру. Но если снести эти камушки к ювелиру, все окажутся низкосортными, стоящими сущие гроши, а половина — вообще ограненные стекляшки. Лучше, Джим, тебе знать это сразу, чтобы потом не разочароваться.
Я тяжело вздохнул и загрустил еще сильнее. Дальше мы шагали молча. Затем Эктор, исполняющий в отсутствие Бена Ганна почетную обязанность ословода, начал потихоньку сбавлять шаг, и когда Людовик со своим седоком утрусил вперед, мой друг негромко произнес:
— Не обижайся, Джим, но вы с Сильвером напоминаете двух идиотов.
— Кхм… на друзей, конечно, не обижаются, но все же интересно узнать: какие наши суждения или поступки стали основанием для такого вывода?
— Ваши суждения об оружии Флинта.
— Все еще хуже, чем нам представляется? К третьей яме не стоит ходить?
— Все гораздо лучше. Ты слышал когда-нибудь об алмазе «Око света»?
— Не доводилось.
— Он шестой по величине из известных в мире, и украшает рукоять сабли махараджи Кашмира. И если Компания завоюет Кашмир только лишь ради того, чтобы заполучить эту саблю, все расходы на военные действия окупятся сторицей. Самые богатые ювелиры из Хаттон-Гардена будут готовы отдать все свои деньги и в придачу заложить душу дьяволу, лишь бы заполучить этот камень. Он стоит миллионы, понимаешь ты? Миллионы!
— Наверняка это оружие уникальное, единственное на всю Индию. Наивно думать, что Флинт зарыл на острове три ящика сабель с такими алмазами.
— Сабля с «Оком света» — да, уникальная. А вот сабли с алмазами попроще, ценой не в миллионы, а в сотни или хотя бы в десятки тысяч фунтов? Ты думаешь, Компания перевозит на своих фрегатах в обстановке величайшей секретности позолоченные дешевки, украшенные стразами? Попробуй ответить на простой вопрос: зачем Флинт вообще устроил для оружия отдельный тайник? Всего для трех ящиков? Если первоначально речь об этом не шла, и он собирался закопать оружие вместе с золотом?
Простого ответа на простой вопрос у меня не нашлось. Но я попытался выкрутиться:
— Открою тебе маленькую семейную тайну, Эктор: у деда иногда случались нелады с головой. Спрашивать о причинах его поступков, совершенных в такие периоды, смысла нет.
— Ошибаешься, на сей раз он действовал очень разумно. Полагаю, поначалу он отнесся к оружию так же скептически, как Сильвер. Но уже на острове изменил свое мнение, — скорее всего, после каких-то слов, сказанных чиновниками Компании: возможно, Флинт даже подслушал, о чем они говорят между собой. И твой дед понял, что эта часть клада не уступает стоимостью другим. Или даже превосходит их. Вот почему план капитана изменился и оружие спрятано отдельно.
Очень, очень хотелось ему поверить. Но решил пока остаться при своем прежнем мнении. А если прав Эктор — пусть его правота станет приятным сюрпризом.
Впрочем, вскоре все рассуждения об оружии Флинта вылетели у меня из головы, сменившись другими мучительными раздумьями. Раздумывал я над тем, что же кок Стамп приготовил на обед. А мучительными делал эти мысли мой собственный желудок, ультимативно заявляя: многомильные пешие прогулки — дело, конечно, хорошее. Возможно, даже полезное для капитанов, оправляющихся после ранений. Но он, желудок, в таких мероприятиях участвовать категорически отказывается, если его не будут снабжать пищей — регулярно и в надлежащих количествах.
Желудки моих спутников — что двуногих, что четвероногих — похоже, придерживались такого же мнения: все мы, не сговариваясь, прибавляли и прибавляли шаг, пока не увидели воды Северной стоянки и застывшую невдалеке от берега «Патрицию».
Матросы как раз спускались в шлюпку — и я, напрягая голос, крикнул, чтобы они захватили корм для осликов. Штатного опекуна ослов, Бена Ганна, нигде не было видно. Наверняка сейчас прячет на шхуне свою бесценную тысячу, а по возвращении снова прокутит за три недели. Я не стал кричать, чтобы он тоже прибыл на берег и приступил к обязанностям по уходу за животными — и впрямь устал сегодня от этого человека. Вместо того обратился к Сильверу:
— Джон, я настаиваю: разберись с Рюггером. Устрой ему проверку. Посмотри в глаза, как ты умеешь.
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
В сборник «Дилеммы XXI века» вошли статьи и эссе, развивающие и дополняющие идеи классической философской монографии «Сумма технологии». Парадоксальный, скептический, бритвенно-острый взгляд на ближайшее будущее человеческой цивилизации от одного из самых известных фантастов и мыслителей ХХ века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Очередная книга Валентины Красковой посвящена преступлениям власти от политических убийств 30-х годов до кремлевских интриг конца 90-х. Зло поселилось в Кремле прежде всех правителей. Не зря Дмитрий Донской приказал уничтожить первых строителей Кремля. Они что-то знали, но никому об этом не смогли рассказать. Конституция и ее законы никогда не являлись серьезным препятствием на пути российских политиков. Преступления государственной власти давно не новость. Это то, без чего власть не может существовать, то, чем она всегда обеспечивает собственное бытие.
Собрание моих статеек на темы создания героя, мира и некоторые другие. В основном рассматривается в контексте жанра фэнтези, но пишущие в других жанрах тоже могут отыскать для себя что-нибудь полезное. Или нет.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.