Одиссея Хамида Сарымсакова - [24]

Поскольку это повествование документальное, позволю себе сослаться на книгу Валентина Пикуля «Реквием каравану PQ-17» с несколько странным, но очень точным определением жанра — «Документальная трагедия». Автор, сам в годы минувшей войны моряк Северного Флота, блестяще изложив все перипетии многострадального конвоя PQ-17, рассказал также и о битве возле мыса Канин Нос. Вот несколько выдержек.

«С короткой палубы «Авенджера» взлетают, как мечи, острокрылые «суордфиши». Их отгоняет в сторону свой же огонь...

Дробным лаем заливаются «эрликоны»... Но что больше всего поразило в бою англичан — так это главный калибр русских... Советские эсминцы в битве у Канина Носа, в нарушение всяких традиций, применили по самолетам свой главный калибр, 130-миллиметровые гранаты творили просто чудеса!

Вот он, низко гудящий над морем строй торпедоносцев.

Ближе... ближе... ближе.

... Надо еще знать тех людей, которые вцепились сейчас в штурвалы своих машин, готовые нажать красную кнопку «залп». Они, эти асы Геринга, отступать не любили. Им только дай цель — они идут на нее, уже не сворачивая в сторону. Ближе... ближе... ближе... смерть твоя!..

Враг не отпускал PQ-18 на протяжении многих часов. И опять наши эсминцы ввели в дело свой главный калибр, гася силу и скорость торпедоносцев. PQ-18 отбивался на два фронта сразу: авиация шла сверху, подлодки шли снизу. И караван прорвался!

Уже в Белом море корабли попали в сильнейший шторм, три транспорта вылезли на мели, но их удалось стащить на воду при высокой точке прилива. Геринг потерял в этой битве над PQ-18 лучших своих летчиков. Это его разъярило: он отправил самолеты далеко — к Архангельску, где корабли уже стояли под разгрузкой на рейдах. Но и там, на земле поморов, враг получил жестокий отпор...

27 транспортов пришло в СССР!

Потери:

12 транспортов, когда PQ-18 охранялся союзными силами (разграничительная линия действий союзных и советских военно-морских н воздушных сил проходила по двадцатому меридиану восточнее Гринвича. — О. С.);

1 транспорт, когда в охранение вступили наши корабли.

Причем транспорт «Кентукки», подорванный возле Канина Носа, не затонул. Его расстрелял союзный эсминец»[11].

В этом ожесточенном сражении герой моего повествования, Хамид Сарымсаков, не участвовал. Но он способствовал победе. Именно он с пилотом Пе-3 и другие истребители-перехватчики атаковали немецкие пикировщики и торпедоносцы, когда они, под прикрытием «мессеров» рвались к Канину Носу. И если над конвоем, рыча моторами, появлялось двадцать торпедоносцев, сорок... То их могло быть и шестьдесят и восемьдесят. Но остальных разогнали, загнали в ледяную пучину Баренцева моря. В этом бою на боевом счету Хамнда появился второй вражеский самолет — двухместный истребитель «мессершмитт-110». Он срезал стервятника на вираже, когда «мессер» выходил из крутого пике, с близкого расстояния. Ударила длинная очередь — и пират буквально развалился в воздухе.

Командир экипажа помолчал, а потом произнес протяжно:

— Аминь!

— О-омин! — повторил на узбекский лад Хамид и рассмеялся.

— Ты чего такой смешливый? — удивился командир.

— Опять... Опять по каске трахнуло. Спасибо Семену Васильевичу, нашему комэску. Приказал надевать пехотные каски.

— А-а-а... — командир экипажа кивнул. — А я сперва тебя за трухача принял. Теперь же вижу: полезная штуковина.

В разбитый переплет остекления врывался ледяной ветер.

— Потерпи, браток, — летчик обернулся и улыбнулся Хамиду. — До базы осталось всего ничего. Раз, два — ив дамках.

— Недавно небось в Заполярье?

— Недавно.

— Оно и видно. Здесь никогда заранее ничего не угадаешь. Был у меня командир, Кобзарь по фамилии. Перевели меня от него. И полетел Кобзарь на разведку. Все прошло вроде благополучно. От «мессеров» удалось скрыться в облаках. А дошли до аэродрома — налетели снежные заряды, началось обледенение, и аэродрома не видать, и горючка на исходе. База приказала прыгать с парашютами. Кобзарь через два дня пришел. А вот штурман со стрелком-радистом погибли.[12]

— Повезло твоему Кобзарю.

— Повезло, да не очень. Погиб он все же. Позже.

— М-да... бывает... — вздохнул командир экипажа. — А вот и наш аэродромчик. Захожу на посадку... — Все, порядок. Спасибо за компанию.

Командование дало немного передохнуть старшине. А 22 сентября — новое задание: «Охрана и обеспечение ПЛ от СКР противника в Баренцевом море».

ПЛ — это подводная лодка. СКР — немецкие охотники за подлодками. Хамид опять на Пе-2. Акулинин за штурвалом.

Об этом полете сообщает вырезка из газеты (название ее не установлено, но, пожалуй, это «Североморский летчик»). Вот она, эта заметочка:

СЫН УЗБЕКСКОГО НАРОДА

Советская подлодка, потопившая фашистский транспорт, была повреждена и легла на грунт. Наверху ее подкарауливали немецкие катера-охотники. Они время от времени сбрасывали глубинные бомбы, заставляя лодку находиться на дне.

На помощь подлодке вылетело два самолета. Ведущую машину вел штурман узбек Сарымсаков. Вскоре показалась цель. Вниз полетели бомбы. Один вражеский катер не выдержал и помчался к берегу под защиту своих батарей. Но второй не уходил. Следующей серией катер обдало осколками и волной, но он оставался на месте, вызвав по радио свои истребители.