Одиссея генерала Яхонтова - [13]
Через несколько дней, как ему мнилось, он обрел возможность восстановить свою репутацию в глазах офицеров. Когда пришло сообщение, что советский режим подписал перемирие с центральными державами и уговорился вскоре начать мирные переговоры в Брест-Литовске, Яхонтов послал в Петроград, в Генштаб, телеграмму. Я протестую, телеграфировал Яхонтов, против переговоров, предпринимаемых группой самозваных лиц и которые не одобрены народом. Я не могу признать и никогда не признаю никакого другого правительства, кроме как назначенного Учредительным собранием, которое вскоре соберется.
Из этого факта ясно, что, хотя после смены режима прошло более месяца, Яхонтов еще считал, что он находится на службе и как военный атташе подчинен Генеральному штабу. Но, видимо, и в Петрограде не спешили списывать Яхонтова со счетов. И вскоре Виктор Александрович получил ответ. Новый начальник Генштаба Потапов (генерал старого режима!) просил Яхонтова «воздержаться от вмешательства в дела, о которых он, видимо, не информирован». О телеграфной перестрелке стало известно всем русским в Токио, но отношения с офицерами не наладились. Возможно, они даже ухудшились: теперь в глазах наиболее твердолобых Яхонтов стал лицом, поддерживающим какие-то отношения с большевистским режимом. Он попадал в какое-то странное межеумочное положение. Ах, если б он знал, что это всего лишь цветочки, за которыми последуют ягодки. Но сейчас его тревожило нынешнее положение.
Он поразился, когда услышал эти же сомнения от собственной жены. Новый год по традиции дипкорпус встречал во дворце микадо. Потом разъезжались. Яхонтовых, как и в прошлом году, пригласили в британское посольство. Среди изысканной роскоши дипломатического приема, в блестящем декольтированном платье, с боа на плечах и бокалом шампанского в руке Мальвина вдруг тихо спросила мужа:
— Виктор, а кто мы? Кого мы представляем? А что, если большевики надолго? Что будет с нами?
Яхонтов помедлил с ответом, но тут — так кстати — подошел французский военный атташе, и разговор переключился на светские сплетни. К этой теме Мальвина Витольдовна больше не вернулась — она поняла, что мужу ответить нечего. Раньше у них была традиция — в новогоднюю ночь вспоминать все-все-все события минувшего года. Встречая новый, 1918 год, Яхонтовы по безмолвному уговору решили покончить с этой традицией.
Первые же январские дни показали, что, как и семнадцатый, восемнадцатый год будет богат сюрпризами далеко не приятного свойства. Айвазоглу, помощник, позвонил Яхонтову по внутреннему телефону и сказал, что на прием просится прибывший из Китая ротмистр Тарханов. Фамилия ничего не сказала Яхонтову, но, едва посетитель переступил порог, Виктор Александрович узнал его. Узнал и содрогнулся. Это был тот самый красавчик ротмистр из Харбина, которому Яхонтов выдал на растерзание задиристого солдата. Ну что ж, твоя была инициатива, Виктор Александрович, в знакомстве с этим садистом в облике херувима. «Сволочь ты… а еще генерал!» — вспыхнули в мозгу слова схваченного солдата… Надев на лицо маску радушия (служба есть служба), Яхонтов вышел из-за стола, протянул руку:
— Евгений Илларионович, если не ошибаюсь.
— Восхищен вашей памятью, ваше превосходительство, — почтительно склонил голову гость.
— Какими судьбами, чем могу служить? — Яхонтов был убежден, что сейчас последует просьба пристроиться на работу в атташате или нечто вроде, но ошибся. Перед ним был не дезертир, а борец.
Тарханов прибыл в посольство как эмиссар атамана Семенова, в отряд которого он вступил, желая лично принять участие в очищении отечества от большевиков. В Токио уже доходили вести о том, как Семенов начал свою «освободительную миссию». Источники, далекие от симпатий к большевизму, к революции, к России вообще, сообщали, что деяния Семенова можно описать одним словом: резня. Деревни, население которых объявлялось «сочувствующим большевикам», уничтожали целиком, то есть строения сжигались, а жители предавались смерти самыми варварскими способами.
Собственно, этого не отрицал и ротмистр Тарханов.
— Я демократ, — чуточку грассируя, говорил он. — И поверьте, ваше превосходительство, лишен сословных предрассудков. Я рассуждаю так: основа государства — крепкий хозяин, будь он князь, купец, мужик или даже, простите, жид. Те, кто грабит крепких хозяев — преступники. Мы с ними и поступаем соответственно. Не скрою, мы хотим добиться и некоторого, так сказать, педагогического эффекта. Мы рассчитываем, что рассказы об экзекуциях должны удержать колеблющихся от совершения преступлений. Знаете, когда по деревням идет молва, что такого-то большевика обмазали смолой и подожгли, это действует, действует…
Из рассказа ротмистра Яхонтов понял, что Семенов, так же как Калмыков, Гамов и другие атаманы, действует самостоятельно, они не желают признавать официально существующей в зоне КВЖД власти генерала Хорвата. Японцы признавали его и не хотели с ним ссориться, помогая через голову Хорвата семеновцам. Вот если бы о помощи атаману попросило русское посольство… Японцы хотели придать своему сотрудничеству с бандитом «законный», «дипломатически оговоренный» характер. В этом и состояла миссия ротмистра Тарханова.
Баранов Юрий Константинович – коренной москвич, родился в 1933 г. (малая родина – Патриаршие Пруды). По базовому образованию – радиоинженер. Двенадцать лет проработал в оборонной сфере СССР и полвека – в советской/российской журналистике (последние семь лет – в «Литературной газете»). Автор восьми стихотворных сборников и двенадцати книг прозы и публицистики. Член Союза писателей России, избирался его секретарём. Активный участник международного славянского движения, переводил с белорусского, польского, сербского, болгарского, чешского, а также с бурятского и английского.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.