Одиссея батьки Махно - [141]
Строго разделив обязанности меж отделами, Белаш сказал:
— Товарищи, белые заняли Мелитополь и, как видно из общей обстановки, намерены двигаться дальше на соединение с белополяками. По-моему, пришло время предложить красным союз для борьбы с Врангелем.
— Ты что, Виктор, белены объелся? — спросил Чубенко. — Красные подчистую расстреливают наших пленных, а ты с ними союз заключать.
— Я лишь предлагаю. А мы давайте обсудим. Заключим союз — не будут расстреливать.
— Давайте обсудим, — согласился Махно. — Объединение поляков с врангелевцами, конечно, чревато и для нашей революции.
— Позвольте и нам слово сказать, — поднялся Аршинов, недавно прибывший в отряд с группой набатовцев-анархистов. — Нам представляется так: пусть белые и красные колотят друг друга и когда наконец они ослабнут, наступит наше время диктовать им условия. Тогда, может быть, мы сумеем выговорить у Москвы Свободную Советскую Территорию для проведения нашего анархистского опыта.
— Где же ты мыслишь эту территорию? — спросил Нестор.
— На Украине, разумеется, в любом месте.
— Ох, теоретики, — вздохнул батько. — Всё-то в облаках витаете. Пора на землю спускаться, Пётр Андреевич.
Но идею Аршинова поддержали другие набатовцы — Волин, Теппер: «В самом деле, пора наконец анархистскую теорию претворить в жизнь, хотя бы в отдельно взятой губернии».
— Товарищи, товарищи, — напомнил Белаш, — мы уклоняемся в сторону от поставленного вопроса: идём мы на союз с красными против Врангеля или нет? Ведь он практически уже овладел Таврией. И не сегодня-завтра у нас будет два фронта — на юге с белыми, на севере с красными. Надо решать.
— Вот у нас есть документ, — сказал Нестор, — раздобытый разведчиками. Я предлагаю его заслушать, а тогда и решать. Саша, — обернулся Нестор к Калашникову. — Ознакомь собрание с обращением Дзержинского.
Калашников встал, развернул лист с убористым шрифтом, начал читать:
— Обращение начальника тыла Юго-Западного фронта, наркома внутренних дел РСФСР к крестьянам Екатеринославской губернии в связи с наступлением войск Врангеля и контрреволюционными действиями банд Махно. Братья крестьяне. Вновь опустились на ваши поля старые царские вороны. Уже третий раз белогвардейская нога оскверняет свободную Советскую Украину. Но то, что должно возмутить вас — крестьян это не столько наступление белогвардейцев, сколько преступные подвиги батьки Махно. Этот наглец имел дерзость обвинить рабоче-крестьянское правительство Украины в том, что оно якобы недостаточно защищает рабочих и крестьян, а что его настоящим защитником является он — Махно. Давно уже мы сорвали маску с этого контрреволюционера. Давно сами рабочие и крестьяне могли убедиться по его делам, что он враг их освобождения, что он ненавидит Советскую власть, что он грабит крестьян, как ограбил в Екатеринославе ломбард с оставшимися там пожитками рабочих и беднейшего люда...
Махно вдруг рассмеялся, Калашников поднял глаза от листа.
— Нет, товарищ Дзержинский забыл, что «беднейшему люду» нечего в ломбард нести, лохмотья его там не примут. Ломбард более для буржуев предназначен. Читай, читай дальше, Саша. Извини, что перебил.
— ...Махно живете роскоши от награбленного, — продолжал читать Калашников.
— Во брешет нарком. А? — кинул реплику Чубенко.
— ...Давно честные и сознательные крестьяне отвернулись от Махно, но находятся ещё такие, которые поддаются махновскому обману. Теперь ясно, что Махно — предатель дела рабочих и крестьян, он открыто вошёл в союз с помещиками и контрреволюционерами. Врангель наступает после предварительного сговора с Махно. Вся эта шайка — Врангель, Петлюра, Пилсудский, Махно — составляют одну преступную компанию...
— ...Каждый крестьянин должен содействовать поимке махновцев. Их нужно ловить и истреблять как диких зверей...
— Я думаю достаточно, — перебил чтение Нестор и обернулся к Белашу. — Виктор, ты по-прежнему настаиваешь на союзе с красными?
Начальник оперативного отдела пожал плечами:
— Видно, ещё не время.
— Вот именно. А между прочим, товарищи, мы с этим наркомом вместе в Бутырке вшей кормили. Помнишь, Пётр Андреевич?
— Помню, Нестор. Не раз с ним на прогулках беседовал. Считал надёжным товарищем.
— Пока каторжным был, был надёжным. Стал наркомом — осволочел, — проворчал Махно.
— Да он ведь барона Мюнхгаузена переплюнул в этом обращении, — заметил Волин. — Кто ж поверит в эту галиматью?
— Могут поверить, — нахмурился батько.
— Кто? Крестьяне?
— Потомки, братцы. И только.
В дверях появился Зиньковский, Махно вопросительно взглянул на него: «Ну?»
— Там прибыл посланец от Врангеля.
— Ну вот, накаркал главный чекист, — усмехнулся Нестор. — Давай его сюда, Лева. С чем он пожаловал?
— Можно только догадываться, — сказал Белаш.
В дверях появился стройный блестящий офицер с усиками ниточкой, хотя и с недельной щетиной на щеках, взял «под козырёк».
— Капитан Михайлов, — представился он. — Личный адъютант генерала Слащёва. Штаб главкома генерала Врангеля послал меня к вам для связи. Ваши командиры Володин и Прочан шлют вам привет.
— Они что? В плену?
— Никак нет. Они при нашей Ставке организуют партизанские бригады имени батьки Махно. Финансами и вооружением снабжаются нашей Русской Армией.
Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.
Роман Сергея Мосияша рассказывает о жизни Михаила Ярославича Тверского (1271-1318). В результате длительной междоусобной борьбы ему удалось занять великий престол, он первым из русских князей стал носить титул "Великий князь всея Руси". После того как великое владимирское княжение было передано в 1317 году ханом Узбеком московскому князю Юрию Даниловичу, Михаил Тверской был убит в ставке Узбека слугами князя Юрия.
Известный писатель-историк Сергей Павлович Мосияш в своем историческом романе «Святополк Окаянный» по-своему трактует образ главного героя, получившего прозвище «Окаянный» за свои многочисленные преступления. Увлекательно и достаточно убедительно писатель создает образ честного, но оклеветанного завистниками и летописцами князя. Это уже не жестокий преступник, а твердый правитель, защищающий киевский престол от посягательств властолюбивых соперников.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Семилетняя война (1756–1763), которую Россия вела с Пруссией во время правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны, раскрыла полководческие таланты многих известных русских генералов и фельдмаршалов: Румянцева, Суворова, Чернышева, Григория Орлова и других. Среди старшего поколения военачальников — Апраксина, Бутурлина, Бибикова, Панина — ярче всех выделялся своим талантом фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, который одержал блестящие победы над пруссаками при Кунерсдорфе и Пальциге.О Петре Семеновиче Салтыкове, его жизни, деятельности военной и на посту губернатора Москвы рассказывает новый роман С. П. Мосияша «Семи царей слуга».
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.