Одиночество простых чисел - [4]
— Кто знает, как вы там чудили, в животе, — говорил он. — Думаю, ты сильно пинался и что-то здорово повредил у твоей сестры. — И смеялся, хотя ничего смешного в этом не было.
Он брал Микелу на руки и щекотал ее нежные щечки своей бородой.
Маттиа смотрел снизу вверх. И тоже смеялся, невольно запоминая слова отца, хотя и не понимал их до конца. Каким-то странным образом эти слова оседали в его желудке густым и вязким слоем, вроде осадка на дне слишком долго хранившейся бутылки вина.
Смех отца сменился натянутой улыбкой, когда выяснилось, что в два с половиной года Микела не может произнести ни одного слова, даже «мама», «кака», «баю-бай» или «гав». Бессвязные звуки, которые она издавала, исходили, казалось, из такого далекого и пустынного пространства, что отец всякий раз вздрагивал.
Когда Микеле было пять с половиной лет, женщина логопед в толстых очках положила перед ней планшет, в котором были вырезаны четыре фигуры — звезда, круг, квадрат и треугольник, а рядом рассыпала горстку таких же фигурок, которые нужно было вставить в подходящие отверстия.
Микела с удивлением смотрела на все это.
— Куда нужно положить звезду, Микела? — спросила логопед.
Микела все так же смотрела на стол, но не притронулась ни к одной фигурке.
Доктор вложила ей в руку звезду.
— Куда нужно поместить вот это, Микела?
Микела рассеянно блуждала взглядом по сторонам, ни на чем не задерживаясь. Потом она сунула в рот кончик звезды и принялась грызть.
Логопед отвела ее руку ото рта и повторила вопрос в третий раз.
— Микела, черт возьми, да сделай же, наконец, что велят! — не выдержал отец; он уже не мог сидеть спокойно там, где ему указали.
— Синьор Балоссино, прошу вас, — примирительно сказала женщина. — Детям всегда нужно время, чтобы подумать.
Микеле понадобилось много времени. Целая минута. Затем она испустила мучительный вопль, который мог означать и радость, и отчаяние — поди пойми, и решительно положила звезду в квадрат.
Если бы Маттиа сам не понял, что с его сестрой что-то не так, то ему помогли бы заметить это одноклассники, например Симона Вольтера. Когда учительница, сказала: «Симона, этот месяц будешь сидеть за партой вместе с Микелой», та возмутилась и, скрестив руки на груди, заявила:
— Я не хочу сидеть рядом с этой.
Маттиа подождал немного, пока Симона препиралась с учительницей, а потом сказал:
— Я могу сесть рядом с Микелой.
Все, похоже, облегченно вздохнули: «эта», Симона и учительница. Все, кроме Маттиа.
Парта стояла в первом ряду. Микела все уроки возилась с раскрасками. Она усердно игнорировала границы и малевала какими попало цветами. Кожа у детей получалась синяя, небо красное, а все деревья — желтые. Карандашом она действовала как молотком для отбивания мяса — так колотила им по бумаге, что рвала ее на куски.
Маттиа в это время учился читать и писать. Он выучил четыре арифметических действия и оказался первым в классе, кто освоил деление столбиком. Его голова была великолепно устроена в отличие от совершенно пустой головы его сестры.
Иногда Микела начинала метаться за партой, сильно размахивая руками, отчего походила на бабочку в сачке. Глаза у девочки темнели, и учительница с испугом (но и с надеждой) смотрела на нее — а вдруг она и в самом деле улетит? Кто-то на задних партах начинал смеяться, кто-то шикал на них. Тогда Маттиа вставал, поднимал сестру со стула и держал, чтобы она не упала, а Микела вовсю мотала головой и так быстро махала руками, что ему казалось, они вот-вот оторвутся.
Маттиа ловил руки сестры и терпеливо прижимал их ладонями к ее груди.
— Ну вот, больше у тебя нет крыльев, — шептал он ей на ухо.
После этого Микеле требовалось еще некоторое время, чтобы успокоиться. Несколько секунд она неотрывно смотрела на что-то невидимое другим, после чего снова бралась за карандаш как ни в чем не бывало.
Маттиа, опустив голову, садился на свое место, он весь горел от смущения, а учительница продолжала урок.
Микела и Маттиа учились уже в третьем классе, но еще никто из ребят ни разу не пригласил их на свой день рождения. Заметив это, мать решила помочь делу — устроить празднество по случаю рождения близнецов. Но за обедом синьор Балоссино решительно отверг эту идею, сказав, к огорчению Аделе, что все это и так тягостно. Маттиа с облегчением вздохнул, а Микела в десятый раз уронила вилку. Больше этот вопрос не обсуждался.
Но вот однажды январским утром Риккардо Пелотти, рыжий, с толстыми, как у бабуина, губами, подошел к их парте.
— Послушай, моя мама сказала, что ты можешь прийти ко мне на день рождения, — выпалил он одним духом, обращаясь к Маттиа. — И она тоже, — добавил он, кивнув на Микелу, которая старательно разглаживала ладонью поверхность парты, словно простыню.
Маттиа вспыхнул от волнения и ответил «спасибо», но Риккардо, выполнив трудное поручение, уже ушел.
Аделе тоже разволновалась и повела близнецов в «Бенеттон» покупать им новую одежду. После «Бенеттона» они обошли три магазина игрушек, но всякий раз Аделе сомневалась в выборе подарка.
— А что любит Риккардо? Это ему понравится? — спрашивала она Маттиа, взвешивая в руке коробку с полутора тысячью пазлов.
Центральный персонаж этого глубокого и пронзительного романа – синьора А., вдова, которая работает прислугой в семье рассказчика и его жены, Норы, а после рождения сына – няней. Вскоре синьора А. становится твердой опорой и родным человеком, удерживающим от распада эту молодую семью. Роман Паоло Джордано автобиографичен: «Синьора А. действительно присутствовала в моей жизни. Несколько лет она провела в моем доме, с моей семьей, потом ей пришлось покинуть нас. Эта книга вдохновлена ее историей. Она была задумана как дань уважения к ней, как возможность подольше сохранить ее в моей памяти».
Герои романа «Человеческое тело» известного итальянского писателя, автора мирового бестселлера «Одиночество простых чисел» Паоло Джордано полны неуемной жажды жизни и готовности рисковать. Кому-то не терпится уйти из-под родительской опеки, кто-то хочет доказать миру, что он крутой парень, кто-то потихоньку строит карьерные планы, ну а кто-то просто боится признать, что его тяготит прошлое и он готов бежать от себя хоть на край света. В поисках нового опыта и воплощения мечтаний они отправляются на миротворческую базу в Афганистан.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.