Одиннадцатая могила в лунном свете - [86]

— Кому-то из нас придется лишиться языка?

— Как ты догадался? В общем, просто подыгрывай.

— Я так пару раз делал, — рассмеялся Ангел. — Это страшно.

— Почему люди постоянно ругают мои планы?

— Копы почти на месте, — сказал мой детектив.

— Дядя Боб с ними?

— Дядя Боб возглавляет кавалерию, босс. И настроение у него ни к черту.

Глава 19

Я никогда не ошибаюсь дважды.

Скорее раз пять-шесть, чтобы уж наверняка.

Надпись на футболке

К ногам потихоньку возвращалась чувствительность — дурь, которой меня накачали по самую макушку, начинала выветриваться.

С помощью Ангела я прошла мимо «божественных» сектантов к Шону и проверила, как он. Он был жив. Вернувшись на место, я кивнула:

— Готова.

Рейес тоже кивнул и приготовился отпустить время:

— Три…

— Они не правы на твой счет.

— Об этом позже. — Рейес опять уронил голову на пол. — Два…

— Ты не злой.

— Датч, опять напрашиваешься?

— Неужто ты угрожаешь меня отшлепать? — поддразнила я.

Взгляд мужа стал сердитым.

— Не я, а они. Завязывай с разговорами. Один.

Я быстренько прошептала Ангелу:

— Скажешь, когда приедут копы, — и посмотрела на Рейеса — моего прекрасного, удивительного, поразительного мужа. — Они ошибаются.

— Нет, Датч, — печально отозвался он. — Не ошибаются.

Время резко вернулось, словно его запустили из рогатки, и да — мне опять съездили по физиономии. Хорошо хоть вернулись к пощечинам, а не продолжили с чем-то тяжелым и тупым.

Время пошло оттуда, где замерло. Оставалось только ждать, когда Ангел подаст мне сигнал к действию. Если Рейес может подняться на ноги, то доберется до дверей и откроет их, когда я отвлеку фанатиков и уведу в другую сторону. Правда, я понятия не имела, где тут двери, но машина оставила следы, а значит, идти туда, куда ведут эти следы, мне точно не нужно.

Один из тех, кто держал Рейеса, спросил:

— Слышали?

Как один, сектанты застыли и стали прислушиваться.

— Что? — уточнил мистер Фостер.

Чувак пожал плечами:

— Может, показалось…

— Еще пара километров, — сообщил Ангел.

Когда все отвлеклись, я вскочила на ноги и побежала. Точнее кое-как выпрямилась и изобразила символический танец увядающего и падающего с ветки листика.

Я-то думала, за мной побегут, и я смогу увести всех от главных дверей-ворот, куда в итоге вломятся копы, но не тут-то было. Громкий звук расколол воздух и эхом отдался от стен. Спину обожгло жгучей болью, словно в меня вонзили сотню раскаленных кочерег. Я споткнулась, упала на колени и растянулась на полу, а в итоге остановилась метрах в шести оттуда, откуда начала забег.

Веревки на Рейесе снова заскрипели, но я покачала головой. Он должен довести начатое до конца.

Вот только я не ожидала, что до конца доведем не мы.

Я валялась в грязи, истекая кровью, и видела, как Рейесу в грудь прицелились из обреза.

В полнейшем ужасе я закричала. А вдруг он ошибается? Вдруг он все-таки умрет? Все это не стоило такого риска.

До мозга костей меня пронзило страхом. В животе, легких и горле набатом стучала кровь. С ног до головы во мне пламенем пылала боль, но я думала только о Рейесе.

За секунду до того, как нажали на спусковой крючок, мистер Фостер потребовал тишины. Вдалеке слышались завывания сирен, и сектанты начали действовать.

— Запереть ворота! — крикнул мистер Фостер.

Ангел и Рейес были правы. Хреновые я выдумываю планы. Фанатики ринулись к воротам, и Рейес уже никак не мог их опередить.

Повернувшись к последователю с обрезом, мистер Фостер кивнул, и мужик сделал выстрел в упор. Пуля попала Рейесу в грудь. Он дернулся, закашлялся и замер.

Я зажала рот обеими руками. Не может быть. Не верю… Медленно, но уверенно, из раны сочилась кровь.

— Ты должна знать, — услышала я голос. — Дематериализуйся.

— Я… не могу. — В груди болело, но не от пули. — Во мне отверстий понаделали…

На губах Рейеса возникла улыбка, грешнее которой я в жизни не видела.

— Знаю. И я люблю все твои отверстия.

О да, он точно ходячее зло. Фостеры были правы.

— Давай, Датч.

— Но у меня же дырки в спине!..

— Датч.

— Ладно, блин. Святые хрустяшки!

Только я собралась что-нибудь сделать, как его глаза закрылись. Какое-то мгновение я изучала его лицо. Окровавленное, опухшее, но безмятежное. Как и на той фотографии. Он подчинился судьбе, словно… словно все это заслужил. Это все Фостеры. И Эрл Уокер. Они внушили ему, что его жизнь ничего не стоит. Что он сам — пустое место.

Вся эта правда послужила катализатором, который был мне необходим. Вспыхнула ярость. Сквозь наркотическую пелену я нырнула в себя, нашла точку опоры и усилием воли разделила свои молекулы.

Мир взорвался. В обеих реальностях загремела гроза. Земля задрожала, словно пыталась хоть как-то повлиять на происходящее. Я подчинила ревущие ветра своей воле, закрутила потоки в спирали, превратила их в послушную мне силу.

А потом вдруг все увидела. Сектанты наспех вооружались и бежали к воротам, чтобы запереть их до приезда полиции. Другие уже баррикадировались в главном здании. Спотыкаясь и падая, люди носились туда-сюда, чтобы укрыться от торнадо. От торнадо, созданного мной.

Я сорвала ворота с петель. Вышибла двери главного здания. Забросила людей на деревья и крыши.

Потом вернулась в сарай, осторожно опустила Шона на пол и присела рядом с мужем. Рейес открыл глаза, и в его взгляде читалось что-то очень похожее на восхищение.