Одиннадцатая могила в лунном свете - [18]

Паркер застыл.

Я тоже застыла.

Он моргнул.

Я тоже.

Он резко втянул носом воздух.

Я еще раз моргнула.

И тут Паркер рухнул на колени, взялся за голову и, уткнувшись лбом в ковер, начал раскачиваться вперед-назад.

Какого черта он творит? Ну нет. Ну не может быть. Он что, поклоняется мне на глазах у всех? И можно ли назвать этот бред словом «поклоняться»? А может, у него какой-то припадок?

Я опять моргнула.

Моргнул и судья.

Судебный пристав тоже заморгал.

На несколько долгих минут весь зал потерял дар речи.

— Мистер Паркер, — наконец нарушил звенящую тишину судья, — чем вы занимаетесь?

Плечи Паркера затряслись, и до меня дошло: возможно, существует малюсенький шанс, что организованная мной на днях демонстрация сверхъестественного мира повлияла на помощника прокурора чуточку больше, чем я себе представляла.

***

Подозвав пристава, судья шарахнул молоточком и объявил перерыв, а я метнулась к Паркеру через ограждение.

— Чувак, — прошептала я, гладя его по макушке, — не смей мне поклоняться. Я ж не такой, блин, бог!

Только до Паркера уже было не достучаться — он бормотал что-то похожее на молитвы и, кажется, хныкал. Пристав помог ему подняться, и я пошла вслед за ними в кабинет судьи, стараясь не обращать внимания на то, как сурово пристав сдвинул брови. А брови у него, между прочим, были впечатляющие.

— Ему всего лишь нужно попить воды, — затараторила я. — С ним такое постоянно происходит. Все из-за нервов.

Паркер на меня даже не взглянул, зато наконец-то окрасился в знакомый и обожаемой мной красный оттеночек. Руки у него были по-прежнему сложены под подбородком, а голова опущена.

— Может быть, вызовем скорую? — предложил судья.

— Уже звоню, — отозвалась стенографистка, которая пришла в кабинет вместе с нами.

Судья кивнул, пристав ушел за водой, а я пнула Паркера по ноге и процедила сквозь стиснутые зубы:

— А ну быстро прекращай! Какая муха тебя укусила?

— Ты. Это же ты…

Я подалась ближе как раз в тот момент, когда пристав сунул Шут-Нику в руки маленький белый стаканчик с водой.

— Да, черт тебя дери, это я. А теперь завязывай с этим дерьмом.

— Но ведь ты… ты…

— Не догоняю, Паркер. Ты знаешь меня не первый год и раньше никогда мне не поклонялся.

— Ты — бог…

Я прижала стаканчик к его губам и улыбнулась приставу:

— Наверное, уровень сахара в крови поднялся. Я ему, видите ли, дело раскрыла, и теперь вдруг стала «богом». — Для проформы я изобразила в воздухе кавычки.

В ответ пристав бросил мне в лицо очередное предупреждение. Одними бровями. Ну и выразительные же бровищи!

Паркер медленно сполз со стула на одно колено и опять склонил голову. Я подхватила его под мышки и усадила обратно.

— Прекращай, говорю, — скорее прошипела, а не прошептала я. — Я серьезно. Прекращай мне поклоняться. Иегова и так в бешенстве.

— Вызвала, — сообщила стенографистка. — Скорая уже едет.

Я начинала думать, что скорая Паркеру действительно нужна. Весь в поту, он тяжело дышал, а покрасневшее лицо уже приобрело оттенок фуксии. Как по мне, он находился где-то между панической атакой и сердечным приступом. Как бы то ни было, он просто обязан был успокоиться.

Я взяла его лицо в ладони, заставила посмотреть на меня и тихим тоном проговорила:

— Ник, успокойся.

И он тут же успокоился. Словно какая-то сверхъестественная версия бальзама, с кончиков моих пальцев в кожу Паркера просочилось утешительное тепло. Короче говоря, это сработало. Он задышал медленнее и побледнел. Лишь на щеках остались румяные пятна.

— Кажется, с ним все в порядке, — сказала я присутствующим.

Паркер молча смотрел на меня, как будто не мог выдавить ни слова. Приехала скорая. Шут-Нику выдали кислородную маску и поставили капельницу. Я шла за каталкой до самого фургона.

— Прости, Ник, — сказала я, когда его загрузили в машину. — Мне всего лишь нужны новости о твоем информаторе. Мы не можем его найти.

Паркер снял маску.

— Моя жена беременна.

Надо же, как быстро!

С самым невинным на свете видом я подняла руки:

— Я тут ни при чем.

— Как мне тебя называть? — со всей серьезностью спросил Паркер.

— Чарли. Чарльз. Чак. Всевышняя богиня.

Шут-Ник даже не улыбнулся. Ну все, теряю хватку.

— Последний вариант был шуткой, Паркер. Я — Чарли. Просто Чарли.

— Ты никогда не была просто Чарли.

Гадство. Да что такого, черт возьми, я ему показала?

— Я… я понятия не имел…

Его заметно трясло, и ребятам из скорой явно не терпелось поскорее двинуть в больницу.

— Так что там с Грантом Герином?

— Не знаю. — Шут-Ник не лгал. — Но могу пробовать его найти.

Прежде чем спрыгнуть на землю, я сжала его ладонь.

— Спасибо.

— Никто ведь не знает, да?

Я опять повернулась к нему:

— Не знает чего?

— Того, что грядет. Никто не знает.

Паркеру уже измеряли давление, но я все равно подошла ближе.

— О чем ты говоришь? Что грядет?

Он был словно в тысяче километров отсюда. Моргнул и с трудом сосредоточился на мне:

— Ты.

— Мисс, нам пора.

— Я? Что ты имеешь в виду, Паркер?

— Мисс, — процедил медик, явно теряя терпение.

Выбора у меня не осталось. Разве что вырубить чувака дефибриллятором, который наверняка прикрутили к полу фургона болтами. Поэтому я замедлила время. Во-первых, чтобы выиграть еще несколько секунд, а во-вторых, чтобы заткнуть медика.