Одиннадцать вольт для Феникс - [7]

Посмотрев на часы, она выявила, что уже начало седьмого. Боль внизу живота возникала волнообразными приступами. На репетицию, наверное, мне сегодня опять попасть не удастся, пришла к выводу Феникс. И вообще, как теперь там появляться, ведь ТДК всяко им всё про неё рассказал… А, хрен с ними! Но вот как бы бас забрать? Бас классный, японский, его можно спихнуть рублей за четыреста–пятьсот.

Сбросив халат, Феникс облачилась в потёртые джинсы, маечку с танцующим Шивой и старую кожаную куртку со сломанным замком, после чего натянула на голову тоненькую чёрную шапочку — так низко, что она даже наполовину скрывала глаза, поправила перед зеркалом свисающие из–под неё пряди обесцвеченных волос… А потом сунула в пакет видеофон и покинула квартиру.

- 3 -

Путь Феникс лежал к Таньке Лисиной. До неё нужно было добираться на метро. «Надеюсь, она дома, — думала Феникс, быстро шагая по тротуару. — Может, у неё что–то и есть, а если нет, то вдвоём что–нибудь да сообразим». Уже сидя в электричке, она вновь погрузилась в воспоминания, вернувшись на несколько месяцев назад в своё прошлое. С работы она тогда уже уволилась (работала психологом–консультантом в центре реабилитации трудных подростков), но в «Матрицах» уже играла (из всего состава она раньше была знакома только с Маратом). Лоб у неё тогда был девственно чист, без нейропорта, но вот–вот она собиралась его себе вживлять. Подпольная операция стоила всего пятьдесят рублей, и теперь Феникс понимала, что такие низкие цены сделаны исключительно для того, чтобы посадить на «ток» как можно больше народа. Наркодельцов абсолютно не беспокоил вопрос быстрой смертности среди потребителей их продукции — их интересовали только деньги. Милиция смотрела на всё это сквозь пальцы, и иногда даже сама помогала распространять капсулы, ибо за это неплохо платили. Бывало, они, конечно, и забирали в участок каких–нибудь токеров, которых угораздило затеять криминал или зарядиться в общественном месте, но потом их сразу же отпускали, правда, порой сильно покалеченными. Месяц назад Феникс с Танькой тоже как–то загремели в ментовку, где пятеро мусоров принудили их к групповому сексу, пообещав взамен десять капсул по девять вольт. Никаких капсул они, конечно же, не получили. Менты — сволочи, сделала вывод Феникс, отбивая пальцами рук какой–то рваный ритм. И не только менты, но и все мужики. И бабы. Все. И я тоже.

Решение вживить нейрошунт с портом для энергокапсулы Феникс вынашивала около месяца. Во–первых, тогда ей было это интересно как психологу: проверить на себе процесс возникновения зависимости и попытаться осмыслить его более объективно. Как и большинство людей, она считала, что все статьи об опасности «тока» являются обычной антинаркотической пропагандой, и данные в них сильно преувеличены, поскольку во многих подобных статьях даже безобидная марихуана преподносилась как страшнейший наркотик, вызывающий чудовищную зависимость и разные болезненные ощущения — вплоть до рвоты — во время интоксикаций. Во–вторых, она почему–то всегда старалась избегать интимных отношений с парнями, хотя несколько раз (преимущественно, по пьянке) и вступала в половую связь. Но само ощущение оргазма ей нравилось, а именно это и обещал «ток». Не нужно было возиться в постели, позволять кому попало засовывать в себя всякие штуки и сопеть над ухом, а потом засыпать, не сказав ни слова благодарности за доставленное удовольствие. Что ж, вначале энергокапсулы давали ей то, что она хотела. Но постепенно подскочила планка толерантности, ей стало требоваться всё больше вольт для подзарядки, потом появились эти боли… Сама не заметив того, Феникс превратилась в наркоманку, хотя собственная репутация волновала её уже не так сильно, как, допустим, месяц назад. Были, конечно, дни, когда она осознавала всю глубину своей деградации, но всегда придумывала различные оправдания, стараясь избавиться от подтачивающего её изнутри чувства вины. Что касается Лисиной, то с ней они познакомились в июне; до этого Феникс была нейроманкой–одиночкой, наивно считающей, что она намного чище и лучше, чем все эти уличные токеры. И лишь сегодня она поняла, что ничем от них не отличается. В психиатрии это называлось «анозогнозия» — нежелание и неспособность индивидуума признать наличие тяжёлой зависимости. С Танькой она впервые пересеклась на драгс–точке и сразу почувствовала в ней родственную душу; девушки разговорились, вместе «ударились» у Феникс дома… Танька была бывшей хиппи /бывшей буддисткой/ бывшей шиваиткой (майку с Шивой Феникс подарила именно она), теперь экспериментировавшей с «током». В прошлом она так же частенько практиковала участие в групповых оргиях под воздействием каких–либо психоделиков (это считалось обязательным ритуалом в некоторых направлениях шиваизма), но сейчас различные виды сексуальной активности, кроме мононаслаждения посредством нейростимуляторов, были ей безынтересны, но — как и Феникс — она была вынуждена иногда идти на это ради лёгкого и быстрого заработка на очередную дозу. Бывало, она сочетала «ток» и ЛСД, «ток» и «экстази», пытаясь получить как можно более сильный эффект; правда, в последнее время подобные эксперименты были отброшены ею в связи с финансовыми проблемами.