Один шанс на соблазнение - [2]

Вот он сидит в своем клубе в Монте‑Карло, и эта красотка ловит его взгляд и робко улыбается. Несмотря на сексуальные духи, она кажется невинной и безыскусной и, немного нервничая, говорит, что впервые оказалась в этом клубе. Он тогда поверил ей.

У него не было настроения вести светскую беседу, тем более соблазнять красотку, однако было в ее нервозности нечто такое, что заставило его пересесть к ней. Он не помнил ничего из того, о чем они говорили, однако он точно знал, что, вопреки его ожиданиям, ему не было скучно.

Не было ему скучно и сейчас.

Красотка спокойно рассматривала его, как ученый – насекомое, и в ее облике не было ни нервозности, ни робости, она совсем не походила на ту женщину, что он встретил в клубе. И это означало, что тогда все было игрой. И что он не распознал эту игру.

А ведь она молодец. Хорошо сыграла.

В Данте все сильнее разгорался интерес.

«Ты в своем уме? Она собирается убить тебя, а ты хочешь затащить ее в постель?»

А что в этом удивительного? В его жизни давно не было ничего примечательного, ему давно не приходилось отвечать на чей‑то вызов. Самым интересным событием за последнее время была женитьба его старшего брата Энцо на очаровательной англичанке, и на свадьбе Данте поручили следить за поведением сына Энцо. Задача оказалась чрезвычайно трудной: мальчишка с самого начала воспринял его не как дядю, а как соучастника преступления.

После свадьбы, чтобы прийти в себя, ему пришлось провести всю неделю в обществе всяких красавиц.

Брак и дети – это совсем не то, к чему он стремится. Для него в этих явлениях нет ничего радостного и возбуждающего. Наоборот, они связывают человека по рукам и ногам и выглядят слишком приземленными, на его утонченный вкус.

Хотя, если красивой женщине под силу возбудить его простым помахиванием пистолета перед его лицом, возможно, его вкусы стали не такими уж утонченными?

Похоже, освободиться он сможет только в том случае, если очарует ее. Для него не впервой использовать свою физическую привлекательность для того, чтобы выпутаться из сложной ситуации, а нынешняя ситуация потребует от него немалого мастерства.

Не исключено, что он даже получит от этого удовольствие.

– Тупой, да? Может, я и тупой. – Данте позволил себе расслабиться. – А может, я все это время знал, кто ты такая, и просто хотел выяснить, чего тебе от меня надо.

Ее очаровательный ротик изогнулся в пренебрежительной усмешке.

– Ясно. В таком случае потрудись рассказать мне, как ты здесь оказался.

Данте изогнул бровь.

– Разве это не твоя работа? Я с нетерпением жду твоего обличительного монолога.

– О нет, ты и так все знаешь, поэтому я не стану мешать тебе. – Она вскинула голову, и ее золотистые волосы блеснули в свете лампы. – Я буду рада выслушать тебя, так что, прошу, приступай.

Данте ощутил прилив адреналина. С каждой секундой все интереснее и интереснее. Она, как ведьма, играет с ним в его собственную игру.

Он снова оглядел ее с ног до головы, собираясь с мыслями. Что ж, если она так жаждет узнать, как он воспринимает то, что происходит, доставим ей такое удовольствие. Тем более что у него в голове уже начинает складываться определенная картина.

Если она с Монте‑Санта‑Марии – а это, скорее всего, именно так, – значит, самое очевидное объяснение состоит в том, что у нее есть какие‑то проблемы с его семьей. Кардинали когда‑то были правителями Монте‑Санта‑Марии, во всяком случае, до того, как отец Данте своим неумелым управлением довел страну до столь печального состояния, что правительство было вынуждено сместить его с трона и со всей семьей выслать из страны.

За время бесславного правления Луки Кардинали их семья растеряла всех друзей. Возможно ли, чтобы она была из семьи, которую обидел Лука? На вид она молода – младше него, – а ему было одиннадцать, когда семье пришлось уехать. Вероятнее всего, она чья‑то дочь.

Данте плохо знал историю семьи в период, когда Кардинали правили на Монте‑Санта‑Марии – он изо всех сил старался забыть эту страну, – но он помнил одну аристократическую семью, славившуюся своей красотой и, в частности, золотистыми волосами.

– Ну, если ты настаиваешь, – сказал он. – Мне знаком твой акцент, если не ошибаюсь, ты с Монте‑Санта‑Марии. Если прибавить к этому твою явную неприязнь ко мне, легко сделать вывод, что ты из тех, кого когда‑то обидел мой отец. – Он внимательно наблюдал за ее лицом. – Но ты слишком молода, поэтому лично тебя Лука обидеть не мог. Из этого вытекает, что речь идет о твоей семье. И если судить по твоей речи, я бы сказал, что ты из аристократической семьи. Вероятно… – В его памяти наконец‑то всплыла фамилия. – Из Монтефиори.

Что‑то промелькнуло в ее восхитительных глазах. Изумление, наверное.

Что ж, он был прав. Отрадно.

– Это все предположения и догадки, – отмахнулась она и еще крепче сжала рукоятку пистолета. – Ты ничего не знаешь.

– И еще ты отлично умеешь притворяться. – Данте улыбнулся. – Если ты все же намерена нажать на спусковой крючок, советую тебе сделать это сейчас. Или ты хочешь, чтобы я умер от тревоги и избавил тебя от необходимости стрелять?

– Ты думаешь, все это шутки?