Один сезон в тайге - [31]

Мы хорошо знали, что красные полёвки свободно лазят по деревьям, цепляясь коготками за неровности коры. Устраивать продуктовый лабаз на полированных столбах, какие сооружают таёжники для защиты припасов и добычи от росомах и медведей, было бы слишком щедрой мерой борьбы с этим мелким вредительством. Да и не было у нас времени на такое масштабное строительство.

С полёвками пришлось поступить как с неисправимыми преступниками. А заодно рассчитаться с этим племенем и за другие злодеяния: красные полёвки разорили несколько птичьих гнёзд ― из одних утащили яйца, в других погрызли птенцов. А ещё они почему-то упорно носили горох (только горох) в мой (только в мой) спальный мешок, устроили в нём гороховый склад. Я не всегда обнаруживал вовремя эти презенты и, бывало, только утром выяснял, что спал на горохе. Конечно, я не принцесса, но зачем же это столько раз проверять? Странно, но по поводу Сергея у них сомнений не было.

Из толстого обрезка ели мы соорудили могучую плаху со сторожком из тонкой щепки и кусочком сухаря с маслом в качестве приманки. Работала плаха автоматически. Когда она грохалась на жертву, то казалось, что вся кожимская земля печально гудит.

Исполнение приговора длилось несколько суток. Казнённых оказалось шесть. И после этого плаха долго простояла у продуктовой палатки в безмолвно ощеренном виде, похожая на голову кого-то среднего между крокодилом и бегемотом, но с тоненьким язычком и без зубов.

Трудно любить природу во всех её проявлениях.

14. Новые загадки

Чем больше я наблюдал за взаимоотношениями пеночек, тем больше набиралось свидетельств тому, что Кока и Лажик продемонстрировали мне стандартную картину. То и дело встречались таловки, мирно распевающие рядом с такими же мирными весничками. Иногда, правда, вспыхивали стычки и погони, но они быстро прекращались. Это были всё те же ошибки в опознавании.

Двадцатого июня я начал очередное картирование территорий. У весничек за последние дни изменений практически не было. Только появился тот новичок рядом с Жужей и Пыжиком.

С таловками было сложнее. Они всё ещё продолжали местами перекраивать границы. Иногда приходилось исправлять вчерашние очертания территорий, наносить изменения. Чтобы не погрязнуть в этих поправках и провести картирование быстрее, к картам, которые были вычерчены два дня назад, я в течение этого тура больше не возвращался.

Порой было очень нелегко найти в себе силы отказаться от возможности увидеть что-нибудь новое из таловочьей жизни. Но расслабляться было нельзя, нужна была общая карта территориальной обстановки. Идеально было бы провести картирование моментально: чик ― и снял, как фотоснимок. Увы, это так же невозможно, как искать по какой-то фантастической карте клады, грибы или затаившихся зайцев на осенней охоте. Надо скрупулёзно наносить на план точку за точкой, мотаясь по зарослям.

За шесть дней я нарисовал новую картосхему. На ней в кажущемся беспорядке разбросаны выпуклые многоугольники двух цветов: красные ― территории весничек, зелёные ― территории таловок. Красные от красных ― отдельно, зелёные ― от зелёных. Но красные линии сплошь и рядом пересекают зелёные, зелёные многоугольники накладываются на красные. Это значит, что территории весничек и таловок вовсе не взаимоисключаются. Нет никакой межвидовой территориальности. А кратковременные стычки, которые бывают между весничками и таловками, на размещение территорий не влияют.

Веснички уже давно имеют гнёзда. И таловки ― тоже с гнёздами, правда, некоторые из них ещё не достроены, или в них едва появились первые яйца. Но гнёзда есть у обоих видов. А так как территории весничек и таловок перекрываются, то и гнёзда таловок оказались не только на своих территориях, но и на территориях весничек. И наоборот. Нет, не помешали эти два вида друг другу обосноваться там, где каждому из них заблагорассудилось.

Вот я и увидел, где поселились таловки. А поселились они практически везде, весь наш участок разбит на таловочьи территории. Только большие поляны таловки не любят ― не заняли. У них, как и у весничек, нейтральные полосы охраняются соседями.

Сижу у края ивняка и разглядываю только что начерченную карту. Есть о чём подумать. Почему сейчас получилась совсем иная картина, чем тогда, на Ямале, где территории весничек и таловок взаимоисключались? Может быть, потому что и весничек, и таловок там меньше, чем здесь? И тех и других там действительно мало. Таловки, видимо, просто занимали пустые места, которые оставались от весничек. Ведь не очень приятно, когда тебя бьют, пусть даже недолго, и уж совсем без разницы, умышленно или по ошибке. А если есть пустые места, почему бы их не занять? Так спокойнее.

Вроде бы опять всё логично. А всё-таки, что если в процессе эволюции...

Ну, нет, стоп! Опять понастроишь воздушных замков, потом явятся Кока с Лажиком ― и конец всем твоим «эволюциям».

На ветку неподалёку от меня усаживается варакушка, точнее  варак (самец), и сразу заводит:

― Иии-ааа-иии-ааа-иии-ааа...

― Здравствуй, Иа, как дела? ― обращаюсь я к нему и ловлю себя на том, что подражаю Винни-Пуху из популярного не только у детей мультфильма. Иа ― наш новый знакомый, и песня у него прямо-таки ослиная. ― И где это ты подобрал себе репертуарчик, плагиатор?