Один поцелуй - [2]

— Тогда почему бы тебе не приехать к нам на ранчо и не пожить здесь немного? И не надо ждать Рождества — давай прямо сейчас. Ты же сама говоришь, что поиском работы в декабре заниматься бесполезно. Так что нет никакого смысла оставаться в городе. Ты сможешь кататься верхом, когда тебе вздумается, или просто ничего не делать.

Сабина задумалась. Предложение звучало заманчиво. За последние десять лет она редко и лишь наездами бывала на ранчо, но воспоминания о шорохе ветра в траве, о безбрежных просторах, от которых веяло спокойствием и тишиной, всегда волновали ее. И как раз сейчас это ей не помешало бы. Но речь шла о Рождестве, и она не хотела никому его испортить.

— Даже не знаю, Чолли. Боюсь, что буду на всех наводить тоску.

— Так мы развеселим тебя. Ну все, решено. Мы ждем тебя на этой неделе. Я сообщу об этом Шэду, Бетти и всем нашим. Хорошо?

Ну что она могла на это возразить? Чолли умела быть настойчивой. И когда она говорила вот таким непререкаемым тоном, спорить было бесполезно.

— Хорошо, — рассмеявшись, ответила Сабина. — До скорой встречи!

В это же время в доме на ранчо Шэд снял трубку второго телефона и ухмыльнулся, услышав раздраженный голос своего кузена.

— Послушай, дружище, что там у тебя происходит?

— Сначала намекну, — сказал Кон. — Жизнь в аду. Это тебе о чем-нибудь говорит?

— О-хо-хо, — отозвался Шэд. — Сдается мне, что у тебя проблема. И как же ее зовут?

— Оливия, — процедил Кон сквозь зубы с нескрываемым отвращением. — Но она не то, что ты думаешь.

— Ну конечно. Все вы, закоренелые холостяки, так говорите.

— Да нет же, это не тот случай. Она вовсе не моя подруга. Черт побери, да я ее толком даже не знаю. Она увидела меня на строительной площадке и решила, что я — тот самый мужчина, которого она искала всю жизнь.

— Что же тут плохого? Может быть, это любовь с первого взгляда.

— Скорее, придурь с первого взгляда. Говорю тебе, Шэд, она — самый настоящий псих. И к тому же до чертиков избалована: у ее отца денег больше, чем у самого Крёза. Стоило мне только посмотреть на нее, я сразу понял, что она доставит мне массу хлопот. Я был с нею предельно любезен и попытался втолковать, что мы друг другу — не пара. Но это только вызвало у нее раздражение. Она рассказала обо всем отцу, тот пустил в ход свои связи, и меня чуть не отстранили от работы над проектом.

— Неужели это правда, Кон? Черт побери, да она в таком случае просто опасна. Ты обращался в полицию?

— Тебе бы только позубоскалить! Между прочим, полицейский комиссар — закадычный друг ее отца. Эта мерзавка буквально преследует меня по пятам. Если же я остаюсь дома, она день и ночь звонит по телефону, дабы убедиться, что со мной нет другой женщины. Мне пришлось уже дважды менять номер телефона, но она каждый раз узнавала новый.

— Тебе надо уехать, дружище. Да, да, обязательно уехать. Правда, ты связан с этим заказом…

— Вообще-то в середине недели я заканчиваю работу над проектом. А к следующему приступлю только после Нового года. А что, если мне закатиться к вам на месячишко? Я, наверное, прошу слишком много…

— Ты что, старик, — возразил Шэд. — Ты же член семьи, не забывай это. Приезжай и живи столько, сколько захочешь. У нас полно свободных комнат.

— Спасибо, Шэд. Я тебе очень обязан. Увидимся через несколько дней.

Мать была не в восторге от ее решения провести Рождество вне дома. И поэтому на душе Сабины было неспокойно. Но когда в среду вечером она миновала простенький указатель с названием ранчо, то почувствовала, как гора свалилась с ее плеч. Ранчо всегда служило ей убежищем, местом, где она могла спрятаться от мирской суеты. И как раз это ей было необходимо сейчас больше всего. Здесь никто не будет расспрашивать о ее дальнейших планах, никто не станет задавать вопросов о том, почему она порвала с Марком, казавшимся такой блестящей партией. Хотя бы на время она будет предоставлена самой себе и сможет забыть о несостоявшейся свадьбе.

Когда Сабина свернула с шоссе на дорогу, ведущую в глубь ранчо, цивилизация осталась для нее далеко позади. Вокруг, насколько хватало глаз, тянулись покрытые травой пастбища и отбрасывающие длинные тени скалистые хребты гор, служившие западной границей ранчо. Опустив стекло, она вслушивалась в шепот гулявшего по открытой равнине холодного ветра и улыбалась: ее охватило давно забытое чувство, чувство возвращения домой.

Затем показался огромный дом в викторианском стиле, вот уже более века служивший сердцем ранчо. Его освещенные окна в наступающих сумерках манили и притягивали к себе. И Сабине вдруг захотелось немедленно оказаться на месте. Прибавив скорость, она устремилась вперед, оставляя за собой клубы пыли…

Перед домом стояла спортивная машина — из тех, что стоят целое состояние и мчатся по дорогам с устрашающей скоростью. Но у нее не было времени как следует рассмотреть ее: из дома высыпали многочисленные кузены и кузины во главе с беременной Чолли. Послушались приветственные возгласы:

— Бина! Ты прекрасно выглядишь!

— Как доехала? Мы слышали, что на севере гололед. У тебя все в порядке?

— Ты, должно быть, устала. Во сколько часов ты выехала утром?