Один из первых - [11]

Комиссия Антанты симпатизировала Хорти. Естественно, что проверки не были так страшны, как говорили. Комиссия не ставила себе цель вскрыть обман. Она имела право проверять отделения только в сопровождении представителя военного министерства. При выезде из министерства все отряды извещались о том, что «приезжает гость». Если не знали точного маршрута, то сообщали, что «ожидается посещение гостя». Бывали случаи, когда после сообщения оставалось слишком мало времени для ликвидации компрометирующих бумаг о «закрытом» составе. Тогда перед казармой, как по нотам, разыгрывалась интересная сцена: пропускать комиссию в расположение части мог только командир части. А его в таких случаях очень долго разыскивали, обычно он появлялся из города, принося тысячу извинений. В воротах часовой преграждает путь комиссии. Шум, крики, беготня, команды. Ищут дежурного офицера. Сопровождающий офицер из военного министерства притворяется возмущенным из-за задержки комиссии. Часовой просит извинить, объясняя, что он поступает «согласно уставу». Наконец появляется дежурный офицер, проверяет документы комиссии, удостоверения личности. И после этого — второй акт комедии: дежурный офицер дает подробные длительные указания вестовому, как и где найти командира части. Представитель министерства снова возмущается, дежурный офицер объясняет, что он должен придерживаться круга служебных обязательств и беспрекословно исполнять их. Раздаются звонки по телефону, отправляются новые посыльные. И вот, когда офицеры «закрытого» состава исчезли через задние ворота из казармы, а вся тайная документация находится в надежном месте, появляется командир. Он приносит извинения, приглашает членов комиссии в комнату. Каждый из нас был обязательным участником и наблюдателем этого фарса.

Промчался еще год учебы в институте. Мы были на сборах. Наш саперный батальон был моторизован. Мы получили две буксирные моторные лодки и четыре мотора типа «Ковач». Занятия на воде проводились теперь уже при помощи этих транспортов, и через полгода, раньше, чем предполагали, мы испытали их на практике. Впечатление было потрясающее.

На всю жизнь запомнился один случай. Встречали Новый год. Зажгли свечи. Мы спели рождественскую песню, потом венгерский гимн — и вдруг раздался сигнал тревоги по батальону: наводнение!

Оказалось, что в районе Шебеш — Кёрёш Вестё разрушена дамба. Мы построились в полном саперном снаряжении. Взяв свои понтоны и лодки, погружались в товарный состав. От ледяной воды Дуная ныли руки, берег был скользким. Благополучно погрузились и в полночь отправились в район наводнения. Вокзал и железнодорожная насыпь были залиты водой. Сюда прибыл наш состав. Лодки и понтоны мы прямо из вагонов спускали на воду и на них отправлялись в сторону Вестё. Местные жители и инженеры общества защиты от наводнения уже работали на дамбе. Наше прибытие было как нельзя кстати. Руководители общества защиты от наводнения ожидали нас. Мы приготовили свои инструменты и после короткого совещания отправились строить новую и укреплять старую дамбу.

Неожиданно в селе началась паника. Пришлось одну роту бросить в село, чтоб успокоить испуганных людей, которые убегали от дамбы домой. По улице мчались нагруженные подводы. Кто-то тащил свое добро на тележках, кто-то — на собственных спинах. Солдаты вернули беженцев.

Быстро темнело, и мы все усерднее работали. При свете факелов возводили плотину, заделывали пробоины.

Утром нас сменили, но отдыхать пришлось мало, потому что руководителей собрали в помещении сельского управления. Кратко обрисовали положение, определили, какие хутора затопило, где в зоне наводнения остались люди и животные. Роты, получив приказы, отправились на спасательные работы. Километрах в восьми от Вестё работала одна саперная рота, туда направили и нас с лодками и понтонами. В раннее морозное утро прибыли к селу и увидели, что вода, прорвавшая дамбу, затопила его. С большим напряжением, шаг за шагом, преграждали мы путь воде. Сваи скользили по замерзшей земле. Очень мешало быстрое течение.

Словно картины из известного романа Йокаи, где описывается наводнение, ожили передо мной. В понтон прыгнул заяц. Щенки пищали в плывущей собачьей конуре. Мы выловили конуру, спасли щенков. Куры сидели на деревьях, на крышах домов. На небольшом островке скопились свиньи. А из дома, стоящего на возвышенности, размахивали руками люди, кричали нам, чтоб мы спасли стариков из затопленного дома.

Мы немедленно отправились, как нас просили. Саманная стена дома полностью промокла и могла в любую минуту развалиться. Наш гребец ухватился за столб крыльца, а мы с товарищами зашли в дом. На кровати в воде сидели старики.

— Оставьте нас, пусть наш дом похоронит нас под собой. Мы все равно не сможем восстановить его, а жить нам негде.

Мы взяли на руки стариков, вынесли в лодку. Теперь они в безопасности. Старушка просит вынести им подушки и перину. Нет смысла, все это промокло, но мы выполняем просьбу. Едем дальше. Кто-то из жителей бросил старикам тулуп. По дороге забираем еще несколько женщин и детей.

Уже два дня не спим. Ночью в школе нас ждет ужин и ночлег. Нам не до еды. Только спать. Растянулись на соломе, укрылись одеялами. Дежурный разбудил нас на рассвете. И все начинается снова.