Один из нас - [93]

Болван действительно хотел вернуться домой, хотел помочь Псу – но, если подумать, его положение здесь было очень шатким. Он буквально висел на ниточке. Если он попробует сбежать и его попытка провалится, вполне вероятно, что ему придется до конца своих дней шпионить для правительства в каком-нибудь сыром тюремном застенке, потихоньку сходя с ума.

Болван-в-настоящем умел мыслить рационально. Может быть, именно это и отличало его от Удивительного Человека-паука. Человек-паук был истинным героем.

От всех этих мыслей Болван сделался раздражительным.

– Вы знаете, мы могли бы хоть иногда есть и что-нибудь другое, кроме фастфуда, – заявил он.

– Мне казалось, тебе нравится такая пища, – сказал Шеклтон.

– Она не очень-то питательна. А я растущий организм!

– Ну хорошо, и чего тебе бы хотелось?

– Я ужасно страдаю без бекона и хлеба из кукурузной муки, – сказал Болван. – И без кукурузной каши.

Шеклтон прекратил жевать.

– Ты шутишь.

– С какой стати? Мы вообще-то в Вирджинии, знаете ли. Можно подумать, что вы никогда не слышали о том, что едят в южных штатах!

– Я родом из Детройта.

– Ну что ж, сэр, теперь вы в Дикси.

– Здесь есть столовая, – сообщил агент. – Если тебе не нравится фастфуд, можешь питаться вместе со всеми остальными.

Болван пососал соломинку, запивая жареную картошку.

– И что там дают, в этой вашей столовой?

– Много чего. Спагетти. Бифштексы. Меню довольно разнообразное.

– А знаете что, мистер Шеклтон, давайте рискнем! Бросим кости. Расширим горизонты. Например, что у них на ужин сегодня?

– Джефф, ты помнишь, что я говорил насчет того, как ты всех достаешь?

– Я так и знал, что вы об этом спросите.

– Еще бы!

– Тем не менее вы должны были заметить, что я не стал прерывать…

– …вас, – закончил Шеклтон. – Ха! Видишь? Видишь, как это раздражает?

– Я вовсе не собирался говорить «вас»! – захохотал Болван. – Я хотел сказать…

Шеклтон тоже рассмеялся:

– Брось, Джефф. Я все равно тебе не поверю.

Зазвонил телефон. Агент вытер жирные руки о стопку салфеток и подошел к трубке, дожевывая на ходу.

– Второй кабинет. Агент Шеклтон у телефона. Да. Подождите… Что?

Болван взял куриную ножку обеими руками, молитвенным жестом вознес ее вверх и принялся грызть, все еще посмеиваясь. Впервые за все эти недели ему удалось развеселить человека из Бюро! Маленькая победа.

– Откуда вы знаете? – спросил Шеклтон. – Когда это произошло?

Услышав его тон, Болван насторожился. Он принялся слушать то, что говорил человек на другом конце провода, притворяясь, будто по-прежнему не обращает внимания на разговор – продолжая жевать и глядеть в сторону. Он проделывал это далеко не в первый раз.

Проклятье!

Пес мертв.

Убит в тюрьме.

Дети в Доме подняли восстание и перебили учителей.

Остальные Дома один за другим присоединялись к ним.

Болван закашлялся, едва не подавившись. Помог только поспешный глоток кока-колы.

– Я сейчас не могу разговаривать, – сказал Шеклтон в трубку. – Объект находится у меня в комнате. Могу я перезвонить вам минут через, скажем, пять-десять, из своего кабинета?

Сердце Болвана грохотало о ребра. Это было что-то серьезное, по-настоящему серьезное, – но он мог думать лишь о том, что Пес мертв и что он не сделал ничего, чтобы предотвратить это. Он продал жизнь своего друга за корзинку Kentucky Fried Chicken.

– Что? – переспросил Шеклтон. – Вы шутите? Неужели они не могут справиться… Ну хорошо. Я сказал, хорошо! Просто скажите мне, кто отдал это распоряжение.

Болван перестал слушать. Все, что он смог уловить из ответа, были слова «код пять», а также что инструкции поступили напрямую от директора. Он понятия не имел, что это значит.

– Но ведь это значит, что вся программа… – начал Шеклтон. – Ну ладно. Пусть это будет на его совести. Отбой!

Агент воззрился на трубку с такой яростью, словно ему хотелось раздолбать ее в куски. Вместо этого он нажал на рычаг, прекратив связь, и тут же принялся снова тыкать пальцем в кнопки.

– Капитан? Агент Шеклтон у аппарата. Руководство объявило код пять. Почему? Черт подери, включите телевизор, и вы узнаете почему! Короче, обеспечьте выполнение, вы меня поняли? Вот и отлично.

Агент с лязгом швырнул трубку на рычаг.

– Спасибо, тупица!

– Что происходит? – спросил Болван.

– Я не могу в это поверить! – Шеклтон принялся мерить шагами комнату. – Что за колоссальный бардак!

– Что значит «код пять»? Это что-то плохое, да?

– Столько времени, столько усилий! Такой прогресс! Все псу под хвост.

– Может, все же скажете мне, что происходит?

– Моей карьере конец – вот что происходит.

– Я не понимаю. Как могло что-то пойти не так? Мы же делали хорошую работу. Что такое «код пять»?

Агент наклонился вперед, с шипением выпуская из себя воздух. Потом выпрямился, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Снова выпустил. И еще раз. Болвану уже доводилось видеть, как Шеклтон это делает, когда на что-то сердится или чувствует беспокойство. Это было что-то вроде медитации. Его научили этому в Таиланде: вдыхать хорошее, выдыхать плохое. Отпустить все привязанности.

Шеклтон открыл глаза. Выдохнул в последний раз.

– Прости, парень. У меня приказ.

– Какой приказ?

Агент сунул руку за отворот пиджака.