Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена - [123]

Глава XIX Общественные игры: театр, цирки и амфитеатр

Римские празднества: их большое число. Еще одно обстоятельство, кроме продолжительных сессий сената, обыкновенно могло удержать людей уровня Публия Кальва от посещения терм, – проведение одной из крупных римских общественных игр.

Lidi Publici, вокруг которых в значительной степени вращалась часть римской жизни, были сродни панэллинистическим играм и подобным греческим празднествам, всегда имевшим религиозное происхождение; они проводились в честь того или иного бога или же группы богов. Но в них уже давно преобладали сугубо мирские мотивы. Никого особо не беспокоило то, что Ludi Apollinares проводились в честь Аполлона, разве что кто-то из сделавших ставки в этот день особо горячо молил дельфийского бога даровать победу тому, на кого молившийся поставил. Время, отведенное для общественных игр, представляло собой период отдыха и празднеств, которые люди иных эпох находили в воскресенья или церковные праздники.

Всего же ежегодно на праздники выпадало обычно около 76 дней, не считая тех продолжительных Ludi Sollemnus, как и такие же Ludi Romani или Ludi Magni, которые отмечались 4–18 сентября, порой накладываясь на другие – продолжительностью от шести дней и более. Если к этому периоду добавлялись дополнительные или чрезвычайные праздники, то на все это время обычная жизнь города замирала, все суды были закрыты, выполнялись только самые необходимые операции коммерции и производства, и вполне понятно, что плебеи и даже рабы получали довольно продолжительный отдых от своих тяжелых трудов. Даже не пытаясь досконально изучить официальный список праздников, можно вполне определенно сказать, что средний римлянин располагал гораздо более обширным периодом законной праздности, чем рабочий класс будущих эпох, – еще один фактор, притягивавший в столицу множество бездельников и паразитов.

Страсть к публичным зрелищам; мания азартных игр. Помимо больших общественных театров, амфитеатров и ипподромов (цирков) существовало множество более мелких частных заведений. Хорошие деньги можно было сделать на гладиаторских боях и гонках колесниц, поэтому их часто устраивали спекулянты, хотя гораздо чаще в провинциальных городах, чем в Риме.

Страсть к подобным зрелищам и состязаниям была немыслимой; никакой «баскетбол» или «футбол» других эпох не мог даже сравниться с подобной монополизацией общественного сознания. Пари на самые различные состязания непрерывно заключались в каждой инсуле, лавке или особняке, и все они, разумеется, являлись совершенно законными. Лишь некоторые отдельные политики и писатели втуне критиковали эту порочную страсть, и известный протест Ювенала эхом донесся до наших дней: «Весь римский народ, который некогда повелевал другими народами, все консулы, легионы и все остальные стремятся теперь только к двум вещам – бесплатному хлебу и общественным играм!»

Правительство, без сомнения, поощряло эту тенденцию: чем больше население думает только о соперничестве двух колесничих, тем меньше внимания оно будет уделять странным делам на Палатине. Тогда даже блестящие императоры устраивали весьма тщательно подготовленные представления для римлян в качестве законного вознаграждения населению города, который дал им право на императорский пурпур. После завоевания Дакии Траян ознаменовал свою победу, устроив состязания, которые продлились 132 дня, во время которых, как говорилось, были убиты 10 тыс. диких и домашних животных, за это время сражались 10 тыс. гладиаторов, хотя, возможно, большинству из них было позволено остаться в живых. И эти состязания шли такой непрерывной чередой, что в редкий из дней над Римом не проносился громовой рев толпы, свидетельствовавший о том, что победу в гонках одержал колесничий партии[331] «голубых» или «зеленых» или фаворит-гладиатор наконец вонзил свой трезубец в соперника.

Расходы крупных чиновников на общественные зрелища. Естественно, стоимость этих состязаний была огромна. Председательство и курирование этих мероприятий возлагались на магистратов, при этом основные почести и тяготы доставались обычно консулам и преторам[332]. Государство выделяло каждому чиновнику значительную сумму для оплаты зрелищ, но она была значительно меньше истинных расходов. Искушение сидеть в центральной ложе амфитеатра Флавиев или Большого цирка оказывалось столь велико, что магистрат готов был пожертвовать значительной долей своего состояния, чтобы только показаться там народу, заслужить его приветствие «Ave!» и поприсутствовать в рядах своих благородных соперников. Когда Адриан был претором, император Траян, будучи его родственником, выделил тому персонально 4 млн сестерциев (160 тыс. долларов) на оплату тех состязаний, которые требовало от него положение претора.

Наш знакомый Публий Кальв, не занимавший имперских постов, в течение длительного времени был избавлен от подобных расходов, но столь завидное положение закончилось в тот момент, когда он стал претором. За время пребывания на этом посту он приложил столько же сил для обеспечения поставок африканских леопардов через своего друга, бывшего легатом в Нумидии, и для организации весьма желательных гонок колесниц, сколько ему пришлось затратить для выстраивания своего обвинения перед трибуналом. За один хороший тур гонок колесниц тратили до 400 тыс. сестерциев (16 тыс. долларов), а некоторые из более богатых друзей Кальва столкнулись с тем, что преторские игры могли стоить им в дюжину раз больше. Сенатор радовался тому, что тратил на такие престижные вещи примерно вполовину меньше своих коллег, правда, за это ему все равно пришлось жить в течение двух лет, экономя на всем, и к тому же продать одну из своих вилл