Один день Григория Борисовича - [22]

Междусменье. По коридору ученики с вёдрами ходят, в кабинетах уборка идёт. А с водой целая проблема. Горячая вода есть только в женском туалете, в мужском вообще никакой, если дежурные мальчишки, то просто беда, надо кого-то из девчонок просить, чтоб воду набрать. Тоже воспитание, как в тюрьме, после туалета руки не помыть, считается, руки мыть после туалета - интеллигентские предрассудки. В некоторых кабинетах есть, правда, холодная вода, но её в ведро набрать - целая проблема, для этого должен шланг иметься. Уборщицы рьяно по всем коридорам работают, полы моют, стены, с подоконников и стен ученические надписи и следы от обуви, а то и плевки смывают. В их школе сравнительно чисто, к уборщицам не придерёшься, хорошо работают. Да и, к слову сказать, получают они за свою работу как учителя второй категории, если по рабочему времени смотреть.

А если сравнить их зарплату с начинающими учителями, так у последних раза в два меньше выходит. Вот, что значит "режиковские"! Ну, ладно, надо работать. До первого урока второй смены всего сорок минут осталось. Сейчас ещё будет "нулевой", укороченный, всего тридцать минут. Тут Григорий Борисович заметил Евгения Ивановича, обрадовался очень, навстречу к нему пошёл. Но, когда они почти уже поравнялись, перед тамадой как из под земли вырос торговый представитель давишний. И разговор у них начался. Чужой разговор неловко прерывать, некультурно как-то. Да что-то затянулся разговор у них. Евгений Иванович, и правда, лишней полнотой страдает, кажется заинтересовался. Ладно, потом, ждать некогда:

К учительской подошёл, а там уже новый класс на урок располагается. Что делать?

Может свой кабинет уже освободился. Вообще-то там сейчас уборка должна быть, но вдруг, уже закончили. Сегодня ребята надёжные дежурят, Петров и Семенов, их можно и не контролировать. Тут он заметил, что Петров, уже одетый, к выходу идёт. Он его, спрашивает, как с уборкой, тот отвечает, что всё нормально, уже сделали на прошлом уроке, кабинет свободен был, учительница русского, что должна была там урок вести, заболела. Григорий Борисович ключ на вахте взял, к себе направился, времени уже 13 часов 28 минут.

Пришёл, смотрит, как убрались? Нормально, Подмели хорошо, мусора нет и не напылили. Помыли полы чисто. Уборка тоже дело не такое простое. Большинство детей нынешних подметать совершенно не умеют. Да что дети, по улице идёшь, дворники улицу так, метут, что только пыль в воздух поднимают, она на прежнее место и садится... Тряпку отжали, молодцы, инструмент убрали куда надо, с доски стёрли. Вот, что значит надёжные ребята... Дежурные плохо убрались - классный руководитель за них доделает. Ну ладно, с планами надо поработать. Только расположился, а что это там на предпоследнем столе правого ряда? Подошёл, опять стол расписали, с-сволочи! Да как расписали, мужик взрослый покраснеет, и нарисовали ещё, так их... Ну, Татьяна Ивановна, как у тебя под носом такое делается, да прямо во время проверки! Ох уж эти специалисты молодые, помогаем мы вам, учим, всё без толку! Другое начальство давно бы послало вас в ...! Но ругательствами делу не поможешь. До прихода шестиклассников ещё минут двадцать.

Паста хозяйственная у него ещё осталась. Тазик небольшой из шкафа достал, пошёл в кабинет химии, воды набрал тёплой, побыстрей к себе вернулся, стол отмывать от мрази начал. Посмотрел, остальные, вроде чистые. Надо найти, кто это сделал, разобраться с похабником... Тряпку намочил, слегка отжал, в пасту обмакнул немного, экономить надо... Хорошо ещё ручкой обычной нарисовали, стирается потихоньку, ещё раз, ну всё, грязь оттёр, теперь можно смывать. Тряпку прополоскал, отжал, вытер стол, ещё раз, ещё раз, ну всё. Порядок, теперь можно детей пускать, а то какой был бы позор! Шестиклассники вслух бы читать начали, да рисунок обсуждать... Пошёл, воду вылил, тазик, тряпку, пасту убрал в шкаф.

Отметил про себя: ещё на раз осталось. На часы посмотрел:

13 часов 41 минута.

Дети минут через десять подойдут, пока можно поработать. Тетрадь с планами достал, что тут у нас на сегодня? Тут дверь открывается, и Мария Николаевна входит, и не одна, с ней проверяющая, что к Татьяне Ивановне на урок приходила.

- Григорий Борисович, это Антонина Спиридоновна, инспектор-методист городского управления по образованию, мы у вас на уроке посидим.

Григорий Борисович поздоровался вежливо, от дел, однако, не отрываясь. Он и сам уже понял, в чём дело. Видит: садятся они за последний стол среднего ряда.

Антонина Спиридоновна по кабинету прошлась, чистоту парт проверила. Вот было бы сейчас! Григорий Борисович к уроку готовится, как ни в чём не бывало, а про себя думает, как проверка пройдёт, сильно будут придираться? Они тетради свои достали, ручки. Проверяющие всегда что-то пишут без перерыва, так следователи протоколы пишут. Григорий Борисович по лицу пытается определить, с каким настроем проверка пришла? Он себя хорошим физиономистом считает. Подумал - средний настрой. Бывает, что настрой такой - обязательно что-то плохое найти и всыпать по первое число, чтоб место своё помнили. Тогда из любого пустяка могут нужные им выводы сделать. Бывает, и такой настрой: демократами себя показать, зацепиться за что-то хорошее (порой и мнимое), и по душам с учителем поговорить, что к концу разговора у него уже весь страх проходит, но какое-то заискивание появляется. Это как Брежнев с простыми рабочими и колхозниками беседовал. А порой настрой неопределённый, тут в любую сторону повернуться может, за что вперёд проверяющий зацепится. Начальство, бывает, если кому разгон дало, то потом потребность испытывает другого похвалить. Ну, не все, конечно, такие. И среди проверяющих люди хорошие попадаются, компетентные, справедливые, Григорий Борисович и таких знает. Однако, плохо приживаются они в чиновной среде, как инородное тело. Так что средний настрой, Григорий Борисович определил. Пожалуй, и лучше среднего. А Мария Николаевна сейчас как адвокат. Если учителя плохо работают, значит завуч виноват, считается (тем более, что Татьяна Ивановна уже оплошала, школу, а значит и завуча подвела). Сейчас Мария Николаевна Бога молит, чтоб у Григория Борисовича всё нормально прошло. Она, как бы невзначай, к учителю подошла и спрашивает негромко, чтоб инспектор не слышала: