Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой - [82]

Эскимосы досконально изучили свои земли. Они знали, какие растения и ягоды пригодны в пищу, какие можно использовать в медицинских целях. Они могли сделать лук из ели, а стрелы из ивы. Именно с помощью такого оружия эскимосы и убивали оленя. Они возводили специальные сооружения — каменные пирамиды, чтобы загнать потенциальную жертву, скажем, в озеро или овраг, где ее удобно будет подстрелить. На вершинах этих пирамид могут быть кустарники, развевающиеся на ветру Олени не любят такие пирамиды и всячески избегают случайного столкновения с ними. Когда видимость снижена из-за тумана, они стараются быть особенно осторожными. Вряд ли они догадываются, что их специально загоняют в ловушку. Эскимосы строят пирамиды специально, чтобы снизить бдительность оленей. Они прекрасно изучили их повадки и великолепно ориентируются на местности. В этом залог успеха эскимосов нунамиут. Если они и выживают, то только благодаря оленям.

Мне вспоминаются фотоснимки, сделанные в тех местах, где эскимосы нунамиут умерли от голода. На них изображены черепа, лежащие рядом друг с другом, точно камни. Эти черепа не были покрыты мхом и даже частично погружены в землю. Возможно, прямые потомки некоторых из этих людей, чьи останки запечатлены на фотографиях, живут сейчас в Анактувук-Пасс. На снимках вы никогда не увидите ни одного черепа, который лежал бы в одиночестве — рядом с ним всегда находятся другие. Об этом заботятся члены племени, к которому принадлежал умерший. Вся тундра усеяна кучками черепов. Эти люди вместе боролись за жизнь, и даже смерть не смогла их разлучить. Они умирали от голода и от истощения. Видимо, расстояние было слишком велико, а оленей, как назло, не было. В условиях нехватки пищи эскимосы не могли преодолеть его и теряли последние силы. То же самое, видимо, происходило и с их собаками. Даже они не могли ничем помочь людям. Подобные несчастья случались довольно часто, но эскимосы нунамиут сами выбрали такой образ жизни. Из покон веков они жили в условиях такой неопределенности, не чувствуя уверенности в завтрашнем дне. Их жизнь целиком зависела от того, поймают ли они оленя. Иногда его появления приходилось ждать очень долго, а это непросто, особенно учитывая малый запас еды. Чтобы ситуация не становилась еще хуже, нужно было что-то срочно предпринимать. Только так можно было спастись от смертельного голода. И нунамиут выбрали кочевую жизнь на земле своих предков. Они не променяли свою свободу на комфорт и прочие радости оседлого образа жизни.

Сейчас ни в коем случае нельзя снимать поводки с собак. Если я это сделаю, они стремглав бросятся вперед, позабыв о том, насколько сильно они голодны. Мы не можем потратить ни одной лишней калории. Собаки худеют на глазах, как и я, но все равно надеюсь, что нам удастся выжить. Благодаря этому мы станем намного сильнее и выносливее, научимся ценить еду, такую доступную дома и понимать коренных жителей, которые обитают в этих землях. Они заслуживают уважения просто потому, что всегда уважали земли, на которых живут.

Иногда собаки меня очень расстраивают. Они идут за мной прямо по пятам. Знаю, это не их вина. Нужно, в прямом смысле, держать их на коротком поводке, чтобы они не запутались и не отстали. Но беда в том, что мне никак не удается подобрать нужную длину. На нашем пути по-прежнему встречается много препятствий, которые нужно преодолеть, и иногда нам приходится уменьшать скорость, чтобы пробраться через какой-нибудь кустарник. Поводок Джимми я немного удлинил по сравнению с поводком Уилла, чтобы первый мог следовать за Уиллом сквозь кусты. Но из моей затеи ничего не выходит, и тогда мне самому приходится замедлять темп. Это настоящее испытание нервов. Я становлюсь раздражительным и постоянно путаюсь в зарослях туссока, пытаясь продвинуться вперед хотя бы чуть-чуть. То и дело приходится останавливаться и вытаскивать поводки, застрявшие в кустах, или выручать собак, когда они сами запутаются в привязи. Но отпустить их я все равно не могу. Наверняка поблизости бродят волки, и я не хочу, чтобы они напали на собак. Если они убегут на большое расстояние и угодят в ловушку, то прийти им на помощь я уже не смогу.

Несмотря на нескончаемые заросли непроходимого туссока, я стараюсь идти прямо. Но примерно через каждые десять шагов на моем пути возникают канавы, высокие кустарники или лужи, которые нужно обходить. Повернув направо от реки Киллик, чтобы срезать угол, около полумили я двигаюсь по направлению от Истер-Крик. Думаю, лучше выбрать точку на горизонте и направиться прямо к ней, чем двигаться зигзагообразно и тратить лишние силы в поисках лучшего пути. Повсюду рельеф очень сложен, и если я буду отклоняться от курса, то к концу дня явно не успею пройти намеченное расстояние. Но зачастую у меня просто нет выбора.

Где-то высоко в небе раздается шум двигателя. Это приводит меня в полный восторг, ведь я так давно не видел даже признака живого человека. Иногда мне становится очень интересно, нет ли здесь еще людей. Я уверен, что есть. Наверное, скоро мне захочется вернуться сюда, но в эту минуту мне ужасно не хватает общества, домашнего комфорта, а еще чистоты и самое главное — здоровой пищи.