Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой - [80]

В том месте, где река поворачивает налево, тропинка, протянувшаяся вдоль нее, упирается в заросли туссока. Быстрее обычно срезать поворот и идти по лесу напрямик, но не в данной ситуации. Иногда стрелки туссока доходят мне до пояса, и с этим приходится считаться. Туссок, с которым я сейчас имею дело, совсем не похож на ивовые деревья. Его кисти то и дело цепляются мне за колени, и я запутываюсь в них. Сквозь ивовые заросли я мог идти напролом, грудью наваливаясь на деревья. Но кисти туссока состоят из веточек, диаметр которых очень мал, даже меньше, чем диаметр карандаша. Они гнутся, но не ломаются и постоянно впиваются в мои штаны. Приходится делать широкие шаги, но беда в том, что кустов очень много. За одним кустом тут же растет второй, третий, поэтому я передвигаюсь таким непростым способом по пятнадцать минут на каждом повороте, что мне встречается.

Здесь необычайно красиво. Этого нельзя не признать, даже несмотря на все то напряжение и мучительную тревогу, которые я испытываю. Земля становится все более величественной и прекрасной. Она словно раскрывает мне свои объятия. А повсюду вокруг меня устремляются ввысь горы, на вершинах которых лежат снежные шапки. Такое впечатление, что природа чувствует меня. Она знает, что я никогда не перестану восхищаться ее красотой и великолепием. Усталый, я с большим трудом иду по равнине, на которой, к счастью, нет деревьев. Никто в целом мире не видит и не слышит меня, за исключением чирикающих птичек и пары шустрых зайцев. Антигерой без права на победу — вот кем я себя ощущаю в данную минуту.

Если вы достигли того места, где Истер-Крик соединяется с Килликом, это значит, что вы забрались в самое сердце дикой природы. Сейчас вам как никогда нужно собраться, иначе не выжить. Ваша плоть и кровь, мышцы и кости могут исчезнуть в одно мгновение, подобно тому, как испаряется туман над вершинами гор или как скрывается от опасности волк, обладающий огромной скоростью. Если вы совсем одни и у вас не хватает сил, чтобы тащить тяжелейший рюкзак и преодолевать невообразимые расстояния, вы умрете от голода раньше, чем выберетесь отсюда. Рельеф здесь необычайно сложен, а местность абсолютно пустынная, необитаемая. Никто никогда не бывал здесь и, естественно, не проложил дорогу. Между тем, приходится преодолевать сотни миль по нехоженым тропам. Вы сможете выжить, только если не будете поддаваться панике и сохраните хоть какие-то силы.

Какое бы направление я не выбрал, меня будут окружать горные вершины и чистый небосвод. Такое впечатление, что это никогда не закончится. Этот район абсолютно необитаемый. Люди никогда здесь не жили и даже не останавливались на время. До ближайшего населенного пункта или временного поселения очень далеко. Ни один житель Америки — выходец из Европы — никогда не был здесь (а если и был, то очень недолго) и потому не имел возможности дать названия географическим объектам, которые встречаются на этой земле. Многие горы и речки остались безымянными. Те названия, которые все же приведены на карте, например, Сулуак-Крик и Агьяк-Крик, а также река Киллик, наверняка придумали коренные жители, которые иногда переходили через это место. Эскимосы побережья, как известно, поднимались к верховьям реки Киллик и на некоторое время поселялись там. Эскимосы нунамиут, или эскимосы Анактувук-Пасс, пересекали этот регион, чтобы наладить отношения, в том числе торговые, с племенами, селившимися у реки Киллик. Кроме них, на эти земли больше никто не ступал, но даже они никогда не проходили так далеко. Это всего лишь мое предположение, в пользу которого говорит хотя бы то, что здесь нет никаких признаков человеческого присутствия. Я надеялся хотя бы услышать гул самолета, но за все дни, что я провел здесь, этого не случилось. Ни один самолет не опустился достаточно низко. Здесь никогда не были даже такие прославленные путешественники, как Боб Маршалл, — эта мысль заставляет мое сердце биться чаще. Я все серьезнее задумываюсь, что вообще делаю в этом безлюдном сердце дикой природы, в сердце необитаемой земли. Чувствую, что на пределе своих возможностей, в любой момент что-то может пойти не так. В то же время сейчас я абсолютно не зависим от любых ограничений современной цивилизации, и благодаря этому меня переполняет удивительное ощущение легкости и полноты жизни. Первый и единственный раз я чувствую себя абсолютно свободным.

29 мая 2007 года, 70 миль до Анактувук-Пасс

Я быстро поворачиваю направо от реки Киллик к Истер-Крик. Вода поднялась довольно высоко, да и течение весьма бурное.

Вот оно, настоящее весеннее половодье. При всем желании я бы не смог перейти реку. Первоначально я думал пересечь ее по пути на север вдоль Сулуак-Крик, но сейчас я склоняюсь больше к иному варианту — идти вдоль Истер-Крик к его истоку. Я понимаю, что иного пути у меня нет. Истер-Крик не такой глубокий, и поэтому даже если я наткнусь на скрытую под снегом полынью и упаду, это будет не так опасно. Эта речка более предсказуема, а учитывая, что у меня не слишком много еды, я не могу позволить себе лишний раз рисковать. А переходить через бурные высокогорные реки — это в любом случае риск. Истер-Крик течет по открытой широкой долине, и я могу увидеть, что меня ждет впереди в ближайшие несколько дней. Правда, поросшие травой кочки и болота несколько затрудняют мое передвижение и делают его напряженнее. Я знаю, с какой скоростью буду идти, и поэтому могу точно рассчитать, сколько времени мне понадобится, чтобы добраться до реки Джон. Далее я надеюсь совершить марш-бросок и дойти от Джона до Анактувук-Пасс всего за три дня. Знаю, что к тому времени буду ужасно голоден, а мои съестные запасы практически закончатся, но я верю, что земная поверхность не будет хуже той, по которой я иду сейчас.