Одесса масонская - [26]

Это был важным предупреждением Воронцову… Воронцов чувствовал, что его карьера может пресечся на "черноморских берегах". Он пытался демонстрировать свою лояльность и мнимую борьбу против инакомыслия, публично осуждая "одесских неблагонадежных": Пушкина, Раевского, Мицкевича и Ежевского.

В то же время Воронцов так писал по поводу поведения Пушкина в Одессе: "…нельзя быть истинным поэтом, не работая постоянно для расширения своих познаний, а их у него недостаточно" (масонский догмат о постоянном учении и пушкинской степени "ученика"), "…ему долго почитать и поучиться, прежде, нежели точно будет человек отличный" (по масонски — переборет в себе "ветхого" человека), "…собственные интересы молодого человека, не лишенного дарований, недостатки которого происходят скорее от ума, чем от сердца, заставляют меня желать его удаления из Одессы. Главный недостаток Пушкина — честолюбие… он только слабый подражатель писателя, в пользу которого можно сказать очень мало (Лорда Байрона). Это обстоятельство удаляет его от основательного изучения великих классических поэтов…" Не помог Пушкину и тридцатисемилетний чиновник и масон Филипп Филиппович Вигель, по просьбе "столичных друзей" поэта, присматривавший за Александром Сергеевичем, проживая вместе с ним в отелле "Рено" (Ф. Вигель, с ноября 1823 г. был назначен Бессарабским гражданским вице — губернатором, а в 1830-х гг. был директором Департамента духовных дел иностранных исповеданий).

Высылка Пушкина из Одессы носила политический характер, Таким "маневром" Воронцову необходимо было показать свою лояльность и, прежде всего, "усидеть" в Новороссии.

В 1825 году ситуация повторилась с прибывшими в Одессу "польскими вольнодумцами" — литераторами и масонами Адамом Мицкевичем, Иосифом Ежевским, Игнатием Малевским, которые были высланы из Литвы и Польши. На некоторое время Мицкевич и Ежевский "вливаются" в тайный масонский коллектив Ришельевского лицея, им покровительствует масон Дубровин (исполняющий обязанности директора Ришельевского лицея), не приступая к преподавательской деятельности, они получают огромные лицейские оклады и лицейскую "жилплощадь", "пользовались столом наравне с прочими преподавателями".

Но начальник Главного штаба генерал Дибич уведомил министра просвещения Шишкова о том, что император не повелевал определять польских вольнодумцев в Ришельевский лицей преподавателями, и что император надеяться, что "вольнодумцы" будут немедленно выставлены из Одессы. Полицию насторожило одно из перлюстрированных писем Ежевского, в котором он говорит о загадочной "Причерноморской королеве". Бдительные полицейские увидели в этом намеки на создание государственного образования на Юге России с центром в Одессе — "Причерноморской королеве".

В 1824 году консервативная оппозиции в лице генерала Аракчеева, митрополита Серафима и архимандрита Фотия поставила своей целью дальнейшее наступление на "остатки масонства", требуя "отдаления от двора" Р. Кошелева — "агента всемирного масонского заговора" и закрытия "Библейского общества".

Фотий провозгласил анафему министру духовных дел и народного просвещения князю и масону Голицину (право налагать анафему имел только Священный Синод, а самостоятельная анафема была уголовно наказуемым поступком) Серафим поведал императору, что "Церковь и государство в опасности "от тайных обществ", первое из которых "Библейское". Консерваторы заявляли, что "Библейское общество" "возглавляется мирским человеком и противно христианству", что тайное общество масонов — иллюминатов, "готовясь к приходу Христа в 1836 году" (!), хочет утвердить конституцию, разрушить государства и Церкви и учредить единую религию. Фотий вручил императору несколько послании, среди которых было послание под названием: "Открытие заговора под звериным апокалипсическим числом 666 и о влиянии Англии под тем предлогом на Россию".

В августе 1824 года после избрания нового папы Римского Льва XII, Александр I начал формировать европейский союз, направленный против Турции и Англии. Александр I был недоволен Неаполитанской революцией, революциями в Южной Америке, революционностью карбонариев в Италии… Консерваторы нашептали императору, что во всех революционных выступлениях "виноваты масоны". В 1824 году император подтвердил свой указ о запрещении масонства и о сборе росписок от бывших масонов с их заявлениями о "прекращении деятельности" и принесении особой присяги на верность императору (присяга приносилась с 1823 г.).

В 1822–1825 годах в Одессе подписки о "разрыве с масонством" дали масоны, которые не занимали важных государственных должностей (О. Флуки, Н. Жада, И. Дудрович, А. Пиллер, Г. Виард, Г. Богаевский, М. Даревский, И. Кучеровский, А. Ковалевский, М. Калиновский, А. Саханский… — эти подписки хранятся в Одесском государственном архиве). В то же время генералы и высшие чиновники стремились умолчать о своем былом участии в ложах.

В 1824 году одесская масонерия пополнилась выдающимся деятелем своего времени графом Кириллом Алексеевичем Разумовским. За свои "политические чудачества" Кирилл Алексеевич Разумовский был объявлен сумасшедшим. После заточения в Суздальском монастыре за вольнодумство и "украинскую фронду", он был сослан в Одессу к брату Петру Алексеевичу.