Одесса масонская - [25]

Запрещение масонства не вызвало в империи сколько-нибудь широких откликов, сопротивления или протестов. Масоны покорно согласились давать требуемые подписки и формально "свернули" всю свою деятельность. В то же время, никаких гонений в отношении "бывших" масонов, давших подписки, властями не производилось, за исключением лиц духовного звания и нескольких профессоров лицея. Никто не был арестован, не потерял должности, не повредил карьере. А те масоны, что подписок не давали, вообще, стали "невидимками"…

Так "тайный" масон Михаил Семенович Воронцов в 1823 году "пошел на повышение" — стал генерал — губернатором огромного Новороссийского края. В том же году действительный статский советник и отставной полковник артиллерии Петр Петрович Трубецкой (масон и бывший член "Союза благоденствия", родной брат Сергея Петровича — предполагаемого декабристами революционного Диктатора России) возглавил Одесский таможенный округ.

Александр I знал или догадывался о масонстве Воронцова и тем не менее назначил его на столь ответственный пост в "масонский" город. Михаил Воронцов до 19 лет жил в Лондоне (некоторое время учился в Кембридже), где его отец был российским послом и видным деятелем международного масонства. Михаил был воспитан в масонском духе как "луфтон" (ритуальное название сыновей масонов, которые готовились пойти по пути своих отцов), и всю свою жизнь был "англоманом" и сторонником "широких реформ". Михаил Воронцов отличился в войне 1812 года и в походах русской армии в Европу в 1813–1815 годах. Находясь в Париже, М. С. Воронцов, активно общается с де Ришелье, переписывается с "одесситом" де Ланжероном. Что связывало их? Конечно же, масонство высших степеней!

12 марта 1817 года в городе Мобеже (Франция) командующий русским оккупационным корпусом князь М. С. Воронцов был инсталлирован в военно-походную масонскую ложу "Георгия Победоносца" (знак ложи — пятиконечная звезда на георгиевской ленте с изображением Георгия Победоносца). Михаил Воронцов, очевидно, и до этого находился в одной из масонских лож Англии, а в российской ложи был только афелирован (зачислен без ритуала). Это может и объясняет неожиданный отъезд М. С. Воронцова в Англию в 1821 году, в то "опасное для карьеры" время, когда русский император начал проявлять недоверие в отношении союзной Англии.

Многие масоны Российской империи не переставали собираться тайно до середины 30-х годов XIX века. Имеется документ — масонская рекомендация от 30 сентября 1827 года, в которой раскрывается изменения тактики масонерии в империи: "…должно приступать с крайней осторожностью к умножению числа братьев и увеличению прикосновенных к нам, как по причине существования подозрения со стороны правительства, так и потому что, разводя приготовленную школу, нам должно рачительно печься о сохранении ее в чистоте, чтобы она не походила на скопища наружного масонства, самому себе преданного, орденского руководства, лишенного и цели, — на совершенно противного". Очищение масонства шло путем отсечения "наружного масонства" и укрепления "внутреннего" масонства высших степеней (начиная с 4-й степени).

Император Александр I догадывался, что все его усилия по борьбе против "тайных организаций" не возымели должного успеха. Доносы о "злонамеренных" тайных организациях в русской армии и в среде чиновничества продолжались…

В сентябре — октябре 1823 года Александр I, обеспокоенный сообщениями о тайных обществах (возможно, декабристских) во 2-й армии, которая была расположена в Причерноморье, предпринял поездку на Юг империи, чтобы проверить лояльность своих офицеров на осенних армейских учениях. На этих учениях впервые, как генерал — губернатор Новороссийского края, в числе главных организаторов учений, выступил Михаил Семенович Воронцов. Но, на удивление свиты, военного генерал — губернатора и наместника земель император оставил без внимания и не наградил за удачные учения очередным званием, хотя М. С. Воронцов "перехаживал" в генерал — лейтенантах и надеялся, что после его назначения генерал — губернатором Новороссии его повысят до звания полного генерала.

Возможно, на учениях между императором и Воронцовым произошел разговор, в ходе которого Александр I упрекал Воронцова в ("английской ориентации"? "либеральности управления Одессой"? "масонстве"? "заговорчестве"?). Но факт остается фактом, Воронцов, не дождавшись окончания учений, сказался больным и возвратился в Одессу, в то время как император оставался с войсками. Пушкин заметит, что император "не захотел улыбкой наградить" М. С. Воронцова.

После назначения Воронцова генерал — губернатором в Новороссию, при дворе начались разговоры о неуместном либерализме "просвещенного европейца" Воронцова, о его покровительстве "неблагонадежным" личностям. Не даром Пушкин напишет о "воронцовской Одессе" — "Там все Европой дышит, веет…".

Весной 1824 года Вяземский писал Пушкину: "Верные люди сказывали мне, что уже на Одессу смотрят как на champ d’asyle (с франц. — поле, дающее убежище)" — в данном контексте как на "убежище вольнодумства".

2 мая 1824 года в рескрипте Александра I генерал — губернатору Новороссии были такие строки: "Я имею сведения, что в Одессу стекаются из разных мест и в особенности из польских губерний и даже из военнослужащих без позволения своего начальства многие такие лица, кои с намерением или по своему легкомыслию занимаются лишь одними неосновательными и противными толками, могущими иметь на слабые умы вредное влияние… я не сомневаюсь, что вы обратите на сей предмет особенное свое внимание и примете строгие меры, дабы подобные беспорядки не могли иметь место в столь важном торговом городе, какова Одесса".