Дана сделала шаг в сторону двери, но зацепилась за что‑то ногой.
«О, это его пиджак», – подумала она, теряя равновесие.
Падая, Дана оказалась в кольце его рук и едва не задохнулась от аромата одеколона, которым он пользовался и раньше. Она почувствовала, что хватка становится сильнее. Ее охватила паника.
– Отпустите меня, черт побери!
Дана вцепилась ногтями ему в лицо, и Зак, пробормотав проклятия, отпустил ее.
Яркая вспышка молнии осветила комнату. Запахнув халат на груди, Дана бросилась к двери и дальше, к лестнице, дважды споткнулась, схватилась за перила и буквально взлетела по ступеням вверх.
Если бы она закричала, ей пришлось объяснять всем сбежавшимся на крик людям причину своего испуга. Впрочем, истинную причину, почему она так боится Зака, пришлось бы скрыть. Навсегда.
Забежав в свою комнату, Дана подняла сброшенное на пол одеяло и, закутавшись в него с головой, легла в кровать, ожидая, когда ее сердце восстановит свой ритм и выровняется дыхание.
Но одеяло не защищало ее от мыслей и воспоминаний. Возможно, для того чтобы стать свободной от них, придется вспомнить события семилетней давности.
***
То лето она не должна была провести в Мэннионе. Тетя Джосс приехала в школу, чтобы неловко сообщить ей о планируемой альтернативе.
– Моя подруга, миссис Льюис, нашла тебе работу через агентство по трудоустройству. Миссис Хестон нужна помощница, которая будет приглядывать за восьмилетней девочкой и трехлетними близнецами. Ты будешь жить в их семье, и миссис Хестон проследит, чтобы ты успевала справляться со своими летними заданиями, которые тебе зададут в школе.
– Но я не хочу проводить каникулы с незнакомыми людьми, – возразила Дана. – Никола ждет меня дома. Будет много гостей, будут вечеринки. И день рождения Адама.
– Я отлично осведомлена о предстоящих мероприятиях, поскольку основная часть по их приготовлению ляжет на мои плечи.
– Если бы я была там, то смогла бы помочь.
– Не сомневаюсь. – Тетя Джосс помолчала. – Ты была хорошей компанией для Николы, но вы больше не дети, и в будущем у вас будут совсем разные жизни. Особенно когда решение, принятое миссис Латимер относительно дома, вступит в силу.
Лежа на узкой кровати в самой обшарпанной комнате Мэнниона, Дана прокручивала варианты, но снова и снова возвращалась мысленно к Адаму. Дана не ожидала, что он обратит на нее внимание. Для него все эти годы она была не более чем подружка младшей сестры. Но благодаря Николе все изменилось, когда Адам с друзьями решил устроить в Мэннионе импровизированный турнир по теннису.
Никола сразу же отклонила приглашение Адама быть его партнершей в матче.
– Тебе лучше попросить Дану. Она состоит в школьной команде и играет в сто раз лучше меня.
Если Адам и был удивлен, что ему навязали в партнеры племянницу экономки, то никак не показал своего удивления. В благодарность Дана старалась изо всех сил, и они заняли второе место в турнире.
– Вы должны были выиграть, – сказал Зак Белисандро, который пришел посмотреть на турнир. Он взглянул на Адама: – Но ты слишком часто играл не на своей половине корта, и мяч летел в сетку.
Дана почувствовала прилив негодования. Она ненавидела то, как Зак относился к жизни. Будто все было создано только для его удовольствия.
Она старалась избегать его, когда он приезжал в Мэннион, вот только Зак приезжал довольно часто.
– Это не вина Адама, – порывисто сказала она. – Он знает, что удар с лету не моя сильная сторона. Он просто пытался прикрыть меня.
– Вот оно как. – Зак насмешливо приподнял брови, потом повернулся к Адаму: – Серафина напоминает вам, что чай на террасе.
– Точно, ты мой щит и моя защита. – Адам приобнял ее за плечи небрежным жестом. – Мы будем пить чай с клубникой и сливками, даже если это не Уимблдон.
Дана просияла.
Пожалуй, именно тогда она всерьез увлеклась Адамом.
Следующие два года она с нетерпением ожидала наступления летних каникул и его приезда в Мэннион. А затем снова ждала, когда он ее заметит.
К тому времени ей уже исполнилось семнадцать, миновал возраст, когда полно прыщей на лице, а волосы кажутся немытыми. Дана изменилась настолько, что Адам начал поглядывать на нее совсем другими глазами, вызывая в ней тайное волнение.
«Я стала женщиной, и он заметил это», – думала она, ликуя.
И свое открытие он ознаменовал в Рождество поцелуем под омелой. О, этот поцелуй длился, казалось, бесконечно и практически лишил ее дыхания, намекая на что‑то большее.
– Боже мой, – прошептал Адам хрипло, когда они неохотно оторвались друг от друга. – Ты полна сюрпризов, милая Дана. И я хочу обнаружить их все.
Затем он позволил ей уйти, так, словно сам испугался своего заявления.
Но Дана знала, что будут и другие моменты. Ведь именно это он и имел в виду. И она ожидала этого с трепетом предвкушения. Может быть, на Пасху…
Но на Пасху он не приехал в Мэннион.
– Адам уехал в Корнуолл с Заком и другими приятелями, – небрежно сообщила ей Никола.
Чутье подсказало Дане, что в компании были не только приятели, но и приятельницы. Она знала от Николы, что у него есть подружки в Лондоне, но он никогда не привозил их в Мэннион.
– Потому что Серафина не позволит им жить в одной комнате, она очень строга в таких вещах, – с хихиканьем поделилась с ней Никола. – И Адам не хочет ее расстраивать, особенно сейчас.
