Одержимые дьяволом. Мой опыт психиатра рядом с паранормальным - [19]

Никто из психологов не считал, что Джулия психически больна, даже притом что они, как и я, заметили определенные симптомы «личностного расстройства», то есть укоренившиеся и неисправимые черты характера, а в ее случае тяжелого и давно сложившегося характера. Оба согласились, что нет медицинского или другого простого объяснения паранормальных явлений, сопровождающих Джулию, а ее история звучит достаточно правдоподобно.

Отец Жак в этом не сомневался.

* * *

Спустя несколько дней после первой встречи с Джулией в моей кабинете мы с отцом Жаком мчались по шоссе на стареньком «Шевроле» священника. Джулия была с нами. Отец Жак искал подходящее место для следующего ритуала экзорцизма, по крайней мере так он сам объяснил цель нашей совместной поездки. Позже я догадался, что он, вероятно, хотел, чтобы мы втроем побыли вместе, а я понаблюдал за Джулией в обычной обстановке. Я занял место рядом с водителем, Джулия сидела сзади, наедине со своими мыслями. Мне хотелось поговорить с ней, но нервная манера езды отца Жака не давала сосредоточиться.

– Я буду ассистентом экзорциста, – отец Жак бросил свой «шеви» между полосами, то и дело давя на тормоза. – Главный экзорцист – очень интересный человек. Ты сам скоро с ним познакомишься.

И тут откуда-то сзади раздался низкий, хриплый голос: «Оставь ее в покое, ты, долбаный обезьяний священник». Испуганный, я обернулся и увидел, что Джулия пялится на нас со сжатыми в кулаки руками. «Она наша. Мы ее никогда не отпустим. Ты пожалеешь, глупый обезьяний священник». Это упоминание «обезьян», как я чувствовал, ясно показывало, как злые духи относятся к людям.

Звук исходил изо рта Джулии, но то была не Джулия. Лицо ее выглядело отстраненным, скорее даже отсутствующим. Все продолжалось около десяти минут. Затем внезапно голос прекратился, а Джулия вышла из состояния, которому я стал непосредственным свидетелем. Сама она не понимала, что только что с ней произошло. Я спросил, помнит ли она, что наговорила священнику. Она сказала, что ничего не помнит. Потом она захотела узнать, что же она сказала. Ее также интересовало, где мы находимся и сколько уже проехали.

После этой поездки всякие сомнения по поводу ее состояния у меня исчезли. Но я все же хотел узнать больше, особенно меня интересовало, что же она имела в виду, называя себя сатанинской ведьмой, это все еще казалось мне чем-то фантастическим.

Через несколько дней мы встретились с ней снова, на этот раз у отца Жака. Не откладывая, я сразу спросил ее – как она видит себя и свою роль в секте. Джулия ответила, что наслаждается своими возможностями. Она очень гордилась ими. «Забавная гордость», – подумал я, вспомнив об их источнике. Улыбнувшись, она пообещала скоро все продемонстрировать. Я попросил рассказать об этом больше.

– Ты должен понять, я – жрица культа, – сказала она. – Я их королева, королева Сатаны. Я верю только ему.

Она продолжала:

– Как ты думаешь, зачем люди поклоняются Сатане? Все думают, что мы просто суеверные, сумасшедшие, что мы бредим или все придумали. Но я не сумасшедшая и никогда не ходила и не нуждалась в мозгоправах. Ты думаешь, мы стали сатанистами, потому что глупые? Да потому что мы получаем много чего взамен. Мы служим Сатане, а он в ответ заботится о нас и дарит нам разные блага.

Джулия сказала, как бы между делом, что ее паранормальные «способности» – это обычная привилегия поклонника (или поклонницы) дьявола высокого ранга. «Мне это положено», – отрезала она. Она не возражала против слова «ведьма», но считала, что ее статус выше, чем у обычной ведьмы. Она гордилась своим положением и настаивала, что такими способностями, как у нее, обладают только «могущественные ведьмы, а не какие-то простые, заурядные ведьмы».

Ее взвешенная и спокойная оценка своих «даров» производила впечатление. За годы работы психиатром и психоаналитиком я не встречал никого, похожего на Джулию. Помимо уже известной мне способности видеть скрытое от глаз на расстоянии Джулия обладала даром узнавать тайны о жизни других людей без прямого контакта с ними. Однажды она рассказала мне об обстоятельствах смерти моей собственной матери, точно указав причину – рак яичников, – о чем никак не могла узнать из открытых источников. Она открыла много тайн из жизни и других людей. Часть этого понимания относится к обладанию «тайными знаниями». Как было сказано выше, это классический признак одержимости, как и говорение на неизвестных языках.

После нашего разговора я позвонил отцу Жаку, чтобы обсудить дату следующего ритуала для Джулии. Внезапно в наш телефонный разговор вклинился чей-то чужой шипящий голос: «МЫ ГОВОРИМ ТЕБЕ, ОСТАВЬ ЕЕ, ТЫ, ДОЛБАНЫЙ СВЯЩЕННИК. ОНА ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ, А НЕ ТЕБЕ. ТЫ ОБ ЭТОМ ПОЖАЛЕЕШЬ».

Голос был таким же угрожающим и страшным, как тот, что я слышал в «Шевроле» отца Жака. Как бы банально это ни звучало, я ощутил, как волосы встают дыбом на моем затылке, и от испуга чуть было не бросил трубку.

Я спросил отца Жака, слышал ли он этот голос.

– Я слышал раньше голос демона по телефону несколько раз, – ответил он. – И всегда это были серьезные дела.