Одержимые дьяволом. Мой опыт психиатра рядом с паранормальным - [18]
Она сказала, что она не какая-то там жалкая «чокнутая», как думает этот иезуит.
– Он сказал отцу Жаку, что лучше меня закрыть в психушку и наблюдать. – Я впервые увидел, как Джулия по-настоящему разозлилась. – Никогда в жизни я не нуждалась в помощи психиатров.
Несмотря на поднимающийся в ней гнев, все было сказано с такой уверенностью, что я снова удивился логичности ее страстных суждений.
– Ты же этого не сделаешь? Не закроешь меня в клинике против воли? Священник сказал, что ты не такой ограниченный, как большинство мозгоправов. И что ты уже имел дело с такими, как я.
Я сказал, что не в моих принципах класть в больницу людей без их желания, если они не опасны для себя и других. Джулия, кажется, успокоилась.
– Думаю, я могу тебе довериться. Ты выглядишь честным, хочу тебе сказать. Отцу Жаку я тоже доверяю. Он на самом деле милый. Вроде занудный, но сердце у него доброе. Я очень надеюсь, что он знает, что делает. Не особо уважаю я священников… Некоторые такие тупые. А другие и того хуже, понимаешь, о чем я?
Что ж, я услышал достаточно и решил не торопить события. Я хотел знать, объяснил ли ей уже отец Жак, что я играю здесь роль не врача, а бесплатного консультанта священника, и поэтому не смогу сохранить врачебную тайну. Я немедленно сказал ей об этом и спросил, приемлемо ли это для нее. Она с готовностью согласилась.
Также я посчитал нужным сказать, что ее общение со мной является делом добровольным и что я не буду предлагать ей какого-то лечения или выписывать лекарства. Скорее я собирался исследовать ее взгляды и постараться понять те противоречия, которые привели ее к поискам избавления. Я сказал, что она может приходить, когда ей удобно или когда отец Жак посчитает это целесообразным, хотя попросил ее никоим образом не пытаться вносить сумятицу в мою жизнь и жизнь моей семьи. Я удержался, чтобы не добавить «снова», памятуя о происшествии с нашими кошками. Если она решит, что ей нужен лечащий врач или помощь в выборе лекарств, я постараюсь все устроить.
И снова Джулия рассмеялась и повторила, что ей не нужно ни первое, ни второе и что она не сумасшедшая. Она сказала, что желает пройти обряд экзорцизма еще несколько раз, и вспомнила, что отец Жак хотел, чтобы она рассказала мне о своих страхах по поводу будущего.
Она оказалась более чувствительной и разумной, чем можно было ожидать от человека, присоединившегося к темному культу. Позже я увидел, что именно благодаря интеллекту она смогла занять такое высокое положение в секте, став ее «верховной жрицей», кем-то вроде языческой королевы.
А потом я увидел, что она кусает свои губы. Мне показалось, Джулия испытывает какое-то смущение, неуверенность и за ее внешней смелостью и прямотой прячется кто-то тихий и ранимый.
– А правда можно избавиться от такой проблемы? – спросила она.
– Да, многие избавились, и ты сможешь, – сказал я уверенным тоном. За этой уверенностью стоял мой опыт работы со многими, хотя, возможно, и не столь сложными случаями одержимости. – Но это не быстро. Ты должна над этим работать. Ты должна этого хотеть.
Когда она ушла, отец Жак захотел подробно обсудить ее ситуацию. Он полагал, что одержимость вызвана ее сатанизмом и темным образом жизни, хотя назвать точную причину, почему это случилось именно с ней, он не мог. «Это всегда загадка, почему один человек с таким прошлым становится одержимым, а другой, с очень похожими желаниями и историей, – нет. Мне кажется, она дала обет совершить какое-то особенное и важное служение Сатане. Интересно, что же она пообещала за свои возможности и за свое высокое положение в секте?..»
Отец Жак знал не очень много об этом культе, но сказал, что Джулия жила раньше с несколькими адептами. Она прошла уже несколько обрядов экзорцизма, хотя и без особого успеха, но отец Жак сохранял оптимизм. Однако, зная об ее отказе окончательно порвать с сектой, я подумал, что ожидания отца Жака лучше всего описывает слово «сверхоптимистичные».
Я осознавал, что ему не очень нужен мой диагноз. Вместо этого его интересовала причина, почему Джулия не уверена, что ей стоит продолжать экзорцистские обряды. Он надеялся, что я смогу помочь ему разобраться с ее мотивами.
Отец Жак подтвердил, что до меня Джулию обследовали два психолога. Я связался с ними, чтобы проконсультироваться и сравнить впечатления их и отца Жака. Первого специалиста я хорошо знал и доверял его квалификации. Обследовав Джулию, он пришел к заключению, что она не психопат. Второй психолог был с этим согласен. «Я не увидел никакой бредовой симптоматики, и мне кажется, ей незачем что-то выдумывать, – сказал он, дословно. – Может быть, ей и нравится пугать людей своей силой, но я не думаю, что она преувеличивает. Она говорит много конкретных вещей. Я не могу понять, чисты ли ее мотивы – лгала ли она с самого начала, когда говорила, что хочет избавиться от одержимости. Это как-то непоследовательно – обращаться за помощью в церковь, говоря при этом, что хочешь остаться в секте».
