Одаренный Проклятием - [27]

Последнее высказывание зацепила Клинчука за живое, и он с пеной у рта стал доказывать правдивость истории. А потом предложил самим наведаться в то местечко.

К слову, мы туда пошли спустя полтора года, но немного в другом составе.

— И как же они выглядят? — поддел друга Вадим.

Паша на секунду задумался, а потом выдал:

— Ну, они большие и белые. Издают завывающие звуки и пугают людей.

После этой фразы захохотал и Серега.

— Ты описал что-то похожее на полярного медведя, — подал я голос, — И я сомневаюсь, что ты или твой дед видели настоящее приведение. Тогда бы вы так словами не бросались.

Друзья, как по команде, повернулись ко мне. Один лишь Серега не удивился. Совсем недавно мой совет спас ему жизнь. Парень не выспрашивал что да как, но за этот месяц мы сдружились. Теперь он наверняка ждал объяснений. И я не стал затягивать. Этот разговор планировался на протяжении двух недель. Но я не знал, кому можно это доверить. И вот случай все решил за меня.

— А что вы так на меня смотрите? — удивился я, — Приведение ни один из вас просто не сможет увидеть. Если только оно само того не захочет.

Но для этого духу понадобится на абы какая мощь.

— Фантастики начитался, — поставил диагноз Вадим.

Клин смотрел на меня с недоверием, один только Прохоров приблизительно понимал, что к чему и вступился:

— Совсем недавно, — тихо начал он, — Никита спас мне жизнь. И я это говорю без какого-либо пафоса. Просто дал совет. Я так и не понял, интуиция это была или что-то иное, так как он меня не посвятил ни во что.

Но я послушал его. Черт побери! Я просто поверил однокласснику на слово и выжил. Макс звал меня к себе. Предки у него уехали, и квартира была свободна. Я думаю, о случившемся пожаре и пяти трупах вы слышали.

Вадим выдохнул:

— Не просто слышали, я туда с начальством катался, так сказать первое боевое крещение у меня зеленого было. Зрелище не для слабонервных.

По первой версии — проводка. Но потом нам сообщили, что этот Макс увлекался травкой, да и остальные пострадавшие тоже не были ангелами.

Так что пожар мог быть устроен кем-то из уже неадекватных подростков.

Прохоров сидел как мешком по голове ударенный:

— Я впервые об этом слышу. Он говорил, что хочет познакомить меня со своими друзьями, так сказать влить в коллектив.

— Друзей-наркоманов, — хмыкнул Вадим.

Серега посмотрел на меня:

— Спасибо. — Я скорее прочитал по его губам, чем услышал.

Клин повернулся ко мне все с той же гримасой недоверия:

— Так что ты там про призраков говорил?

Я нервно дернул плечами. А действительно, как им это объяснить? Да и с чего начать этот рассказ?

— Дело в том, что я вижу больше чем обычные люди. Я вижу: тень смерти, нависшую над человеком; приведение, потревоженное родственниками; домового, оберегающего мою квартиру; проклятие, наложенное завистливым другом по незнанию. Я не смогу эти ощущения передать вам словами, да если бы и мог — не сделал. Такую способность я бы не пожелал и заклятому врагу. Это слишком тяжело — отличаться.

Особенно когда не можешь найти понимание в глазах ближних. Когда просто не можешь показать им какой ты на самом деле.

Я прервал этот душещипательный монолог и перевел взгляд на друзей.

Серега разглядывал пыльный деревянный пол беседки, а Вадим и Паша внимательно разглядывали меня. Будто силясь найти улыбку или жест, который подтолкнет на мысль, что я шучу. Но ничего этого они так и не обнаружили.

Первым затянувшееся молчание прервал Прохоров:

— Я чего-то такого и ожидал. Из ряда вон выходящего. Хоть я ничего такого не видел — я тебе верю.

Я ухмыльнулся. Что ж я не зря тут распинался. Один друг нашел силы в себе не посчитать меня за душевнобольного.

— А вы что скажете? — обратился я к, переглядывающимся между собой, друзьям.

Вадим поджал губы, а потом на одном дыхании произнес:

— Всё это звучит, конечно, как бред. Но за эти годы общения с тобой, я научился тебе верить. И видимо, это у меня не отнять. Так что, можешь считать меня психом.

Я перевел взгляд на Клина. Тот все еще сверлил меня тяжелым взглядом.

— Чем докажешь? — с вызовом бросил он. Видимо я сильно задел его самолюбие высказыванием про призраков.

Я нервно дернулся. Самому не хочется пользоваться лишний раз этой особенностью, а тем более что-то кому-то доказывать.

— Я не буду ничего доказывать, — ответил я, — Не хочешь — не верь. Твой выбор.

Клин победно улыбнулся, вскинув нос к небу».

— М-да, не поверил я тогда тебе, — хохотнул Паша, выдергивая меня из воспоминаний.

— И именно поэтому отправил в катакомбы одного. Ну, почти одного.

Настю ты не планировал туда пускать. Верно?

Друг улыбнулся, как довольный кошак:

— Надо было меньше свой характер показывать.

— Тогда ты, может, сейчас мне объяснишь, зачем тянул с собой столько людей? Неужели было страшно идти со мной в убежище приведений.

Клин смущенно улыбнулся, показывая, что я попал в яблочко.

— Я до сих пор не понимаю, как ты решился раскрыться нам. Допустим, Вадима ты знал с детства, Сереге ты помог, но я? Мы пересекались лишь в компании. Почему ты посвятил в это и меня?

Я улыбнулся:

— Веришь или нет, но я почувствовал, что тебе можно довериться. И пусть тогда ты не воспринял рассказ всерьез. Но все же я не жалею о своем решении.