Очкарик 4 - [37]
Неважно, что ты лишь был соучастником; бога не обманешь.
— Это было бы идеально, — аккуратно ответил на вопрос друга дочери банкир. — А вы не возражаете?
— С чего бы? Мне нужна именно эта монета. Вы, как партнеры, делаете для меня всё возможное. Зачем мне вам мешать делать мой же заказ? — Вадим говорил искренне и легко.
Только вот пах предвкушением и каким-то нездоровым азартом.
— Благодарю за обед, — Георг встал и коротко поклонился. — Тогда примерно через пару часов у нас? Мне нужно время, чтобы перевести исполнителя из другого здания.
— Без проблем.
Два человека снова пожали друг другу руки, затем один из них ушёл.
— Метка подлинная. И поставить её мог только наш живой шаман, — после длинной паузы не удержался хан, когда они остались вдвоём. — Почему ты сейчас молчишь?
— Других вариантов точно нет? — человек о чём-то резко задумался. — Прогоняю в голове возможности, не ошиблись ли мы где… Они нас не пытаются обвести вокруг пальца?
Вместо ответа номад красноречиво промолчал, демонстративно отодвигая от себя стакан с водой.
— Другие маги точно не могут повторить или подделать? — не обращая внимания на реакцию собеседника, продолжил пятнистый. — Только орки?
— Ты так спрашиваешь, как будто тебе есть разница.
— Очень важно сейчас не ошибиться, — повторился хуман извиняющимся тоном, — даже если шанс погрешности очень слабый. Мне это нужно для полного понимания наших совместных возможностей, — похоже, сейчас этот Вадим лихорадочно менял какие-то намерения.
— Совместных с кем возможностей?
— С твоей дочерью. В интересах вашего народа, как ты понимаешь, я работаю исключительно под её руководством.
Главное было сказано вслух и пятнистый не врал.
Ермек сдержанно кивнул: не хочет хуман говорить — ладно. Ему и без деталей понравилась то, что он только что услышал.
Дочь, несмотря на мизерные шансы, ухитрилась сделать четырежды невозможное; даже сам хан не справился бы лучше.
«Молодец, моя девочка. Какая же ты у меня молодец…».
Во-первых, Асем осталась в живых там, где шансов у неё не было. Одна из всех.
Во-вторых, она привлекла на свою сторону разумных из других рас — да ещё из каких. Одна эта дроу чего стоит (кто бы мог подумать).
В-третьих, чеканка монеты. Кому-то другому этот момент ничего не скажет, но хан, поразмыслив, теперь очень хорошо понимал значение и перспективу такого шага.
Возможностей дальнейшей борьбы за жизнь народа новый дирхам открывал столько, что страшно думать (чтобы не сглазить).
В-четвёртых, третий пункт помог найти как минимум одного живого шамана.
Дальнейшие слова бессмысленны, поскольку блёкнут перед делами. Какая же дочь молодец.
Наверное, узнай он прямо сейчас, простил бы ей даже, расплатись она за всё с пятнистым своим телом.
В переписке через амулет интимную близость с человеком Асем, кстати, грубо отрицала.
Спасибо тебе, Всевышний. Чудеса ещё возможны.
В подвале банка не было ни окон, ни иных технологических отверстий, даже в виде вентиляции. И как они тут сидят целыми днями?
Спёртый воздух был невыносим, но он терпел. Теперь было ради чего.
Старик сразу сообразил: посланием лично ему является сама эта работа.
В качестве ответного жеста в самые заурядные метки на деньгах он вложился втрое больше, чем следовало бы: свои поймут.
Если невозможно общаться содержанием сообщения, значит, нужно подать знак количеством силы. Что-то одно из двух, увы.
Если кто-то заказал у банка, как ни в чём не бывало, чеканку дирхама Степи, значит — …
А вот это уже было страшно.
Не потому страшно, что что-то плохое, а наоборот. Пытка надеждой — самая страшная.
Если кто-то заново чеканит дирхам Степи, да ещё во Всеобщем банке — значит, малодушные мысли о гибели всех орков преждевременны.
Старому шаману не нужно было объяснять роль символов в жизни народа. Если кто-то поддерживает эмиссию такой родной монеты, это говорит весьма о многом.
В отличие от многих разумных, предпочитающих вещи конкретные (например, как эти двое смешных дроу, которые битых три часа его уговаривали работать дальше), он всегда с удовольствием мыслил абстрактными символами.
А дирхам Степи — это ого-го какой символ. И если кто-то (неважно, правдами или неправдами) принудил для чеканки именно этих денег в качестве эмитента Всеобщий банк — значит, забастовка шамана прямо сегодня оканчивается.
Чужим родная монета без надобности, понятно даже годовалому жеребенку. Для своих же сигналом о том, что хотя бы один шаман жив, будет являться эта самая метка.
На которой так настаивают банкиры и которую он уже не рассчитывал когда-либо воспроизвести своими руками.
— Я согласен, — спокойно ответил орк внезапно подобревшим тюремщикам утром в ответ на повторное предложение. — Только мне будет нужна хорошая кормёжка: пока голодал у вас, все силы ушли. Для вашей работы их нужно много.
— Вообще не проблема, — торопливо отмахнулся эльф, словно от назойливой мухи. — Читать умеешь?!
— Да.
— Тебе принесут меню из лучших ресторанов по соседству. Сделаешь заказ сам.
— Я много ем, — заметил кочевник.
— Да хоть всю дневную кухню у них сожри. Главное, чтобы работу сделал…
— Не переживай. Сделаю. Если покормите.
Вселенец из магического мира в современный, слегка альтернативный, Казахстан. Вместе со всем "пакетом" возможностей среднего человека его мира, с которыми будет разбираться уже у нас.
Попадание в твой медицинский чип сознания учёного из более развитого мира, оказывается, автоматически проблем не снимает. Где-то даже наоборот: из-за многочисленных различий, прблемы могут только углубиться.
Ты ещё несовершеннолетний, один и выброшен на улицу. Но к тебе в медицинский имплант попадает на время сознание учёного из гораздо более развитого мира.
Что может изменить недоучившийся студент кафедры фарси, ушедший в армию на контракт, в новом для себя мире? Где первородные расы затеяли резню все против всех, а у него на шее висит несовершеннолетняя девчонка. Оставшаяся без родни, но наследующая за отцом.
Попадание в твой медицинский чип сознания учёного из более развитого мира, оказывается, автоматически проблем не снимает. Где-то даже наоборот: из-за многочисленных различий, проблемы могут только углубиться.
Попадание в твой медицинский чип сознания учёного из более развитого мира, оказывается, автоматически проблем не снимает. Где-то даже наоборот: в силу ряда независящих от тебя причин, проблемы могут только углубиться.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Война на уничтожение разгорается между народами с новой силой. Кровь может и дальше литься рекой, если это все не остановить. Может ли что-то изменить союз человека, орчанки и метиски-дроу?
Очень странный мир, в котором эльфы — это вовсе не возвышенные любители поэзии и музыки, а порой — просто утонченные садисты, пытающие детей. Гномы — не только очаровательные мастера на все руки, но и раса, считающая всех по определению ниже себя. Соответственно, и жить не-гномам незачем. Люди — с ними только предстоит разбираться. Не особо они тут что-то решают… А ты — самый обычный попаданец, дома — самый простой контрактник, тоже хуман. Здесь потративший свой последний, как в той песне, патрон, чтоб защитить девчонку-орчанку.