Очкарик 3 - [77]

— Зря, — пожал плечами аристократ, возвращая глаза в направлении голых ног Нго. — Можно даже арбалеты взять за пример, уж они-то хорошо известны и явно не сегодня на свет появились.

— Ничего себе. У вас кто-то весьма неглуп и умом опережает эпоху не на одно столетие.

— Маги не могут быть идиотами. Или вы сейчас только гашение пороха в стволе имели в виду?

— Не только. Ещё вопрос. Вы сказали, такие ребята рассчитывают прежде всего на столкновение с коротышками. Почему с ними? Разве люди и гномы враждуют?

— Прямой вражды нет, но кто основной производитель подобной техники?

— Гномы?

— Практически, лишь они; и лицензий не продают. Ещё, правда, эльфы по чуть-чуть, но там сущие мелочи. То, что вы увидели в их руках тогда в банке графства, скорее исключение.

— А человеческие маги, стало быть, концептуально работают на упреждение?

— А вы, когда видите в руках соседа новый меч, никогда не протираете свою кольчугу? Даже если сейчас отношения между вами нормальные?

— Если отношения нормальные, нет.

— И снова зря. Уже ваши дети, например, могут ладить между собой не так безоблачно.

— Хм, логично.

— Что ж до методик противодействия, то для иммунитета на некоторые эскапады соседей могут уходить целые поколения. Сейчас скажу один пример — будете смеяться.

— Я весь внимание.

— Орки. Соседи резко их избавили и от меча, и от кольчуги в одном лице: лишили шаманов. Теперь у целого народа в лучшем случае уйдёт минимум поколение на то, чтобы хотя бы попытаться сравнять потенциалы. Это ещё если они в принципе выживут, как раса.

— М-да уж. Не до смеха.

— Удивлены?

— Весьма. Вы — изрядная смесь пыли веков и сверхмодернизма, это моё личное восприятие.

Барон абсолютно трезво рассмеялся:

— Предположу, жизнь в ваших краях здорово отличалась от нашей. Тут все стараются смотреть в будущее и не зевать как минимум в вопросах развития собственной кольчуги, если уж в руках соседа появился клинок.

— Соревнование брони и снаряда, понятно… Странно только, что ваши работают настолько на упреждение. Обычно человек ленив, а мозг — энергонезависимая система.

— Сегодня — орки, завтра — ушастые перессорились с коротышками. Послезавтра все помирились, но дружат уже против нас, хуманов. Готовыми надо быть всегда.

— Какой-то негостеприимный мир, — пятнистый опять поёжился.

— Да ну, всегда так было. Если у вас в планах есть ваше выживание, принципы нейтрализации оружия противника тоже должны быть на поверхности. И уж хоть кто-то не ленивый да найдёт способы противодействия. Вопрос самодисциплины расы, — барон отхлебнул из бутылки. — В гильдии мастеров меча очень немало прикладных магов, которые интересуются абсолютно всеми стрелками мира. Не скажу, что победят вас всегда, но если даже пара из сотни подловит вас на короткой дистанции, а вы окажетесь не готовы к погасшему в стволе пороху… Не продолжаю.

— Впечатлили. Лихорадочно давить раз за разом на спуск, когда оно гарантированно не сработает, было бы печально, — признал Вадим.

— Повторюсь, вам повезло: с такой неудобной группой людей вы пока просто не встречались. Ну и, к вашему счастью, вы — не гном, не эльф и не орк.

— Сложно не согласиться, хе-х. Всегда считал, что человеком быть выгодно.

— В каком-то смысле. По вам маги-хуманы будут гвоздить не просто в самую последнюю очередь, а даже и тогда — лишь после долгих разговоров. Что, кстати, подтвердила ваша встреча с Хосровом. О чём сейчас задумались?

— Припоминаю детали и прокручиваю в голове момент нашей первой встречи.

— И?

— Барон, а вы разве задействовали эти свои амулеты на ускорение тогда с эльфами?

— Нет, — пренебрежительно фыркнул стражник. — Там в ускорении нужды не было. Обошёлся исключительно концентрацией и механическим опытом.

— Да ну?! — в словах Вадима звучал бы сарказм, если бы не его неподдельное изумление.

— А что вас так удивляет? Примитивный рисунок боя с их стороны, прозрачная тактика ушастых, рассчитанная на численное преимущество в ограниченном пространстве. Кто ж выкладывает все козыри сразу? Зачем мне было раньше времени ускоряться? — вежливо улыбнулся Торфаальд, продолжая стрелять взглядом в сторону Нго.

Та впервые за всё время улыбнулась ему в ответ.

— Я всегда думал, что у долгоживущих по определению в рукопашной преимущество перед нами, людьми, — Вадим, поддавшись всеобщим уговорам, тоже опустошил свою бутылку и сейчас жестом категорически отказался от второй. — Вы сказали, что в ускорении не было необходимости. Я чего-то не понимаю?

— Скорее, не знаете. На чем были основаны ваши опасения в адрес преимущества первородных?

— Если они живут намного дольше, то и времени на оттачивание техники у них, по идее, больше. Не так?

— Так, — серьёзно кивнул барон. — В теории.

— А на практике что, иначе?

— Как сказать. Без гарантий, но лично у меня есть гипотеза. Знаете, мне кажется, сумма потенциальных возможностей у каждого разумного одинакова. Отгадаете сами, почему?

— Предположу кое-что. Возможность победить заключена в сопернике? — Вадим резко оживился. — А возможность быть непобедимым — в тебе самом?

— Очень точно подмечено, — не задумываясь, кивнул Торфаальд. — У нас говорят иначе, но суть эта же. У каждого противника действительно всегда есть свои слабые стороны. Задача мастера — лишь успеть ими воспользоваться, компенсировав предварительно свои минусы.