* * *
— Табуны. Что-то типа лагеря. Вон за теми холмами, буквально пара миль отсюда, — коротко сориентировал занятых вечерней трапезой товарищей Тонкс, когда они с Декстером добрались до лагеря. — Ветер дует удачно, мы подошли и ушли тихо. Нас никто не видел.
— Сколько там народу? — тут же напряглись свои, попутно проверяя перевязи с оружием.
— Уверенно видел четверых: три орчанки и одна дроу. Плюс у одной из вонючек младенец на руках, но его, наверное, за пятого можно не считать.
— Хм. Странно.
— Без мужиков?
— Вонючки вместе с дроу?
— А что. В нынешнее время, — ни к кому не обращаясь, уронил Декстер, — я бы ничему не удивлялся.
— Ты о чём?
— Когда твой бывший вчерашний союзник сегодня режет твоих детей, возможны любые альянсы, — пояснил дозорный свою мысль. — С теми, кто раньше считался врагом.
— Бесчестное время, — раздалось от костра.
Повисла тишина.
— Точно никого из мужчин нет? — спустя пару ударов сердца спросил кто-то из товарищей.
— Одно спальное место было пустым. Мне так показалось, — добросовестно отметил Тонкс. — Но даже если там и был кто-то, уж с одним мужиком как-нибудь управимся, — в его руке появился очень дорогой рунный самострел. — Беру его на себя. Бабы не в счёт: не спят же их мужики попарно в обнимку.
Остальные коротко хохотнули — от одного спального места ожидать более одного мужика смысла действительно не было.
— Вообще-то, эта дроу может доставить нам неприятностей, — аккуратно заметил кто-то из ветеранов. — В потенциале.
— Может. Но тогда первый выстрел — ей, — спокойно ответил Тонкс. — Выдвигаемся?
Через пару минут бивак был свернут, личное оружие из импровизированной пирамиды разобрано, а на обувь каждым гномом надеты специальные чехлы из кожи с мехом, глушить шаги.
— Держитесь за девкой! Он боится за… — начинает очень опасную для нас фразу Бруно, откуда-то видящий меня насквозь.
Да что ж за день.
К счастью, роль живого щита во время такого рода контактов ему явно незнакома; мысль — чистая импровизация. То, что они всё ещё частично скрыты от меня силуэтом Акмарал и младенцем на её руках, результат не их маневра, а нелепой случайности.
Ну и ноги у человека длиннее. Мой рывок влево частично решает главную задачу: орчанка их больше от меня не закрывает.
Выстрел.
Один из оставшейся на ногах пары противников что-то некстати соображает и неожиданно хватает Акмарал за волосы. Та, не обращая на его захват внимания, резко рвётся из мужских рук, оставляя в цепких пальцах гнома часть причёски, явно вырванной вместе с корнями.
Взгляд кочевницы полон ненависти, изо рта мало пена не летит.
Эх. Ну что мне стоило озаботиться хотя бы подобием часового, укоряю себя в которой раз. Впору рвануть волосы на своей голове, если бы ещё их длина это позволяла.
Акмарал, не растерявшись и не впадая в панику, резко выбрасывает вперёд босую ногу, попадая гному в голень.
Без толку. Похоже, ноги и кости представителей подгорного народа к подобным манипуляциям нечувствительны.
В этот момент орчанку хватает за руку второй. Затем сзади него загорается странный овал — и пара нападавших плюс кочевница (да младенец на её руках) проваливаются туда.
Овал тут же гаснет.
Я замираю в ступоре: такое ощущение, что мои мозги дали сбой.
— Эвакуационный портал, — поясняет мне Асем весьма хмуро, поднимаясь с земли. — Не успела тебе сказать.
Жулдыз, широко раскрыв глаза, готова расплакаться и зачем-то щупает воздух перед собой.
— Что дальше? — сосредоточенно уточняет Хе у меня, помогая подняться бывший пленнице.
— Вадим, что можно сделать, чтоб их вернуть? — Асем требовательно трясёт меня за рукав с другой стороны. — Я примерно понимаю направление, где они вывалятся из портала; почувствовала по их мыслям. Расстояние тоже относительно небольшое, если правильно всё прочла. Но…
Она недоговаривает до конца. И так всё ясно.
Даже за минуту пара здоровенных гномов с девчонкой и ребёнком могут сделать что угодно.
— Лечим раненного, — мысленно ругая себя последними словами, указываю на того, что пропустил два укола кинжалом в живот.
Видимо, это была Жулдыз.
Кажется, сейчас придётся использовать свою аптечку совсем не по назначению. Бл*, она тоже не безразмерная.
— А зачем его лечить? — недовольно и откровенно враждебно спрашивает отрицательно настроенная ко мне новенькая. — Его бы расспросить, да по-хорошему, — она многозначительно качает в воздухе отобранным у кого-то из нападавших кинжалом. — Если не умеешь ты, человек, то это сделаю за тебя я. Нашему народу не нужна помощь хуманов там, где важна крепость руки. — Судя по выражению лица, фраза должна была меня уязвить.
— Не нужно отсебятины, — как могу спокойно качаю головой в ответ. — Успокойся и не лезь мне под руку. Пожалуйста.
— Ты сейчас заставляешь меня усомниться в том, что ты мужчина, — брезгливо бросает бывшая пленница.
Вздыхаю молча и удерживаю в себе сразу несколько фраз: лекции об иерархиях внутри замкнутых коллективов сейчас явно неуместны. Упрекать выкупом из рабства будет как-то неблагородно, что ли.
Если у девчонки снесло крышу, лучше будет её просто удерживать на дистанции и игнорировать.
К счастью, наш небольшой и ни разу не патриархальный коллектив имеет альтернативные механизмы саморегуляции:
