Очищение огнем - [51]

В любом случае, волна демонстраций постепенно спадала. На очередном заседании съезда демократов вчера вечером кандидатом в президенты был выдвинут Хьюберт Хамфри; автобусы с деморализованными активистами движения сторонников мира уже покидали город. После завтрака девушки отправились за покупками в нижнюю часть города на Магнифисент Майл, где располагались лучшие магазины Чикаго.

– Я делаю это только ради тебя, Кей, – с шутливо-страдальческим видом объявила Сильвия. – Мне сюда ходить не по карману! Но папаша тебе денежки дал… одежда так и так нужна.

– Мне есть что носить.

– Все это хлам! – категорически объявила Сильвия.

Вспомнив о, мягко говоря, странных костюмах подруги, Кей предположила, что та предложит обзавестись футболками в тюремную полоску или костюмом акробатки на трапеции, но, к ее удивлению, Сильвия заявила, что Кей нужны более строгие, «серьезные» вещи, чтобы не слишком выделяться в доме отца.

– Нужно произвести хорошее впечатление, – объяснила она. – А твоя новая семейка – наверняка все большие шишки, нельзя появляться в таком виде! Ты же не бродяжка какая!

– В данный момент я не уверена, стоит ли тратить для этого даже пятицентовые. Отец так и не позвонил, Сил, и может, это к лучшему. Я хотела найти его, поскольку думала, что могу что-то для него значить. Но, видно, это не так. Особенно, если он хочет избавиться от меня. То, что он мой отец, имеет не больше значения как… как если бы ты забеременела от одного из тех мужчин, с которыми спала за последнее время.

– Не дай Бог!

– Нет, я просто хочу сказать, это всего-навсего ошибка, несчастная случайность. Теперь я понимаю, почему мать не хотела назвать его имя. Она знала, что я сделаю, если узнаю его, и решила уберечь от ненужных разочарований.

– Ты так говоришь, словно уже собралась простить этого человека, – заметила Сильвия. – Что было, то было, брось мучиться. Он обязан сделать для тебя все на свете, хочешь ты этого или нет.

– Знаешь, я тоже так считала. Даже шантажировала его… ну что-то вроде, угрожала рассказать эту историю репортерам. Только все мои усилия ничего не стоят. Даже если он возьмет меня к себе, это еще только полдела. Придется попытаться расположить к себе его семью.

Они стояли перед великолепным фасадом здания в стиле рококо. «Карсон Пайри Скотт» считался лучшим и старейшим универмагом города, еще с начала века находившемся в центре торгового района Чикаго.

– Покупай одежду, – настаивала Сильвия. – Ставлю об заклад любимые сапоги, что папочка вот-вот объявится.

– Почему ты так уверена?

– Политика – вещь серьезная. История о том, как папа почти двадцать лет назад отвернулся от собственного ребенка, будет дурно выглядеть, если ты так и останешься на улице, хуже собачонки бездомной.

– Он может отречься от всего, сказать, что ничего не знает.

– Сразу видно, что ты не политик, дурочка, – покачала головой Сильвия. – Самое выгодное для него – принять тебя в дом, жаловаться, что твоя мать все эти годы скрывала существование ребенка, и теперь, когда дочь обратилась к нему за помощью, рад и счастлив открыть тебе объятия. Все газеты распишут эту трогательную историю. И – главное, ты будешь потрясно выглядеть, стоя позади него на трибуне по время избирательной кампании. Не дрейфь, бэби, – заключила она. – Он возьмет тебя к себе через денек-другой.

К вечеру, обойдя «Скотт», «Маршал Филд» и несколько модных лавочек, они взяли такси и возвратились в отель. Двести восемьдесят долларов, потраченных из ранее оставленных Уайлером, конечно, не были такой уж огромной суммой, но Сильвия, опытная покупательница, показала Кей, как растянуть деньги. Добыча состояла из трех платьев, костюма, пары шелковых блузок хорошего качества, нейлоновых чулок, первых в жизни Кей туфель на каблуках, ботинок с цветными союзками – Сильвия почему-то была уверена, что именно такие носят днем приличные девушки из общества. Несмотря на собственные, возмущающие общественную благопристойность наряды, Сильвия обладала безошибочными инстинктами во всем, Что касалось истинного вкуса и умения выбрать наиболее элегантные, не бросающиеся в глаза вещи по самой недорогой цене. Чтобы отблагодарить подругу за помощь, Кей купила ей в «Маршал Филд» пушистый розовый свитер из ангорки.

Девушки, нагруженные коробками, в прекрасном настроении возвратились в отель. Когда Кей подошла к стойке портье за ключом, клерк протянул ей еще и листок бумаги. Кроме телефонного номера, в записке ничего не было.

– Что я тебе говорила? – возликовала Сильвия. – Вот оно!

Кей предпочла позвонить из номера. Ей ответила телефонистка «Дейвс, Лабрендт и Уайлер». Девушка назвала свое имя, и ее немедленно соединили с какой-то женщиной.

– Мисс Тэту, – сказала та, слегка исказив музыкальное гавайское имя Кей. – Мистер Рэнделл Уайлер просил передать, что машина заедет за вами в шесть часов.

Отец даже не захотел поговорить с ней сам! Отослал к секретарше! Словно Кей – клиент, с которым обсуждаются условия контракта.

Всякая радость, которую она должна была чувствовать оттого, что наконец будет жить у отца, мгновенно увяла.

Девушка собрала вещи, переоделась в одно из платьев, купленных днем, – яблочно-зеленое, с отрезной юбкой и воротником-хомутиком. У нее оставалось восемнадцать долларов из денег, данных Уайлером, и Кей настояла, чтобы Сильвия взяла их. За номер было заплачено до завтрашнего дня – Сильвия могла переночевать в отеле. Кей записала номер домашнего телефона Уайлера и заставила подругу пообещать, что та обязательно позвонит. Потом обе спустились в вестибюль и стали ждать.