Очерки по истории революционного движения в России XIX и XX вв - [55]
Вот в каких размерах вырос, благодаря столыпинской реформе, пролетариат. Если вы вспомните, что у нас чистого пролетариата было к концу XIX века 5 миллионов (Владимир Ильич считал 10 миллионов, но он считал и полупролетариат, т.е. тех, которые имели земельные наделы, но не могли существовать без заработной платы, — но чистого пролетариата было 5 миллионов), а теперь к ним прибавилось еще 2 >1/>2 приблизительно миллиона, то увеличение будет на 50%. Это нужно запомнить, потому что это нам объясняет, каким образом при (высоких ценах на хлеб, которые все это время держались (я сейчас еще об этом скажу), мог у нас иметь место тот бурный расцвет промышленности, начиная с 1909 года, который далеко превзошел подъем промышленности 90-х годов XIX века, опиравшийся на низкие хлебные цены. Это объясняется тем, что в это время столыпинским землеустройством очень умно был открыт клапан. Хлеб стал дороже, и благодаря этому заработная плата стала несколько выше. Но так как на рынок рабочих рук была выкинута новая масса в 2 >1/>2 миллиона, то в результате предприниматели могли держать заработную плату на выгодном для себя уровне благодаря громадной конкуренции предлагавшихся рабочих рук. Кстати уже это нужно запомнить и для того, чтобы понять обострение рабочего движения, начиная с 1911—1912 г. г. Та жестокая эксплоатация, которой должен был подчиняться этот пролетариат, вновь образовавшийся, и старый пролетариат, на который давил этот приток новой рабочей силы из деревни, она, конечно, сильно обостряла положение в городах, обостряла экономическое положение рабочей массы и толкала ее к все более и более активным формам движения.
Насколько после столыпинщины вообще пролетаризировалась русская деревня, покажут следующие цифры обеспечения сельского наделения скотом. На 100 жителей насчитывалось в 1905 г. лошадей 25, в 1913 — лошадей 23, крупного рогатого скота в 1905 — 39, в 1913 — 35; овец и коз в 1905 г. — 57, в 1913 — 51; свиней в 1905 г. — 11, в 1913 — 10. Вот одна линия, по которой шло столыпинское законодательство, одна линия, по которой Столыпин установил смычку между торговым и промышленным капиталом, — это снабжение нашей промышленности дешевыми рабочими руками, путем пролетаризации деревни. Теперь позвольте остановиться на другой стороне ее, на расширении внутреннего рынка. Тут мы имеем целый ряд весьма выразительных цифр.
Прежде всего, если мы возьмем душевое потребление сахара, то найдем такие цифры: 1895 —1896 г. г. — 8,7 фунта (3,4 кг), 1905—1906 г. г. — 14,7 фунта (5,9 кг), 1912—1913 г. г. — 19 фунтов (7,7 кг), т.е. в сравнении с 1895 —1896 годами увеличение больше, чем вдвое. Я нарочно привел цифры, иллюстрирующие пролетаризацию деревни. Они должны застраховать вас от иллюзии, будто материальное положение крестьянской массы сколько-нибудь улучшилось. Ничего подобного. Но, что кто-то стал жрать сахару даже не вдвое, а втрое, нежели жрал раньше, это не подлежит никакому сомнению. То же получается, если возьмем цифры выработки кровельного железа: в 1903 году — 14 >1/>2 миллионов пудов (227 >1/>2 тысяч тонн) кровельного железа, в 1905 году даже меньше — 13,4 (21 >1/>2 тысяч тонн), а дальше такие цифры: 1908 г. — 18,6 милл. пуд. (304,6 тысяч тонн), 1911 г. — 20,7 милл. пуд. (339 тысяч тонн), 1912 г. — 22,4 милл. пуд. (366,9 тыс. тонн), 1913 г. — 25,3 милл. пуд. (414,4 тыс. тонн), — постоянно повышающаяся норма изготовления кровельного железа. И конечно, не разоряющийся и продающий свой надел крестьянин крыл свою избу железом, — она у него, вероятно, совсем была раскрыта, — но кулачок начал все больше и больше прибегать к железу, как к материалу для кровли. И этих характерных еще для 80-х годов кулацких изб, прочных, красивых изб с железной крышей, которые описывал. Плеханов в одной своей цитате, их, конечно, в это время появлялось все больше и больше.
И наконец, третья линия — сберегательные кассы. Крестьянских вкладов в сберегательные кассы мы имеем в 1899 году всего на 126 миллионов рублей. В 1903 году (заметьте, как сказывается повышение хлебных цен) мы имеем уже 201 милл. руб., — 22% всех вкладов в это время делается крестьянами. А в 1912 году мы имеем 420 милл. руб., т.е. слишком вдвое больше против 1903 года, и крестьянские вклады составляют уже 30,4% всех вкладов.
Вы видите, как Столыпин вёл смычку с промышленным капитализмом и по другой линии, расширяя внутренний рынок. Не буду приводить цифр, но вы догадываетесь, конечно, что этот росший кулак, который кушал сахар и крыл свою избу железом, он сравнительно больше покупал и ситца, сравнительно больше покупал сапог, он же начал приобретать больше, особенно на юге, и сельскохозяйственных машин, другими словами, всячески обрастал жиром и своим жиром питал русскую промышленность. В каких размерах питал, как велик был подъем ее, — об этом я скажу в следующей лекции.
Мне задано несколько вопросов, очень интересных в общем, на которые я считаю долгом ответить, тем более, что мы стоим сейчас на чрезвычайно важном моменте нашего курса, где у вас под руками мало пособий, или нет пособий объединенных, и все вопросы приходится выяснять здесь, на лекциях. Позвольте ответить на первый вопрос, который основан, повидимому, на недоразумении, но на недоразумении интересном, и его нужно отметить, — это вопрос о том, была ли революция 1905 года для нашего рабочего класса борьбой за пятачок (это буквально написано), или же в ней было известное политическое содержание.
Такого толкования русской истории не было в учебниках царского и сталинского времени, нет и сейчас. Выдающийся российский ученый Михаил Николаевич Покровский провел огромную работу, чтобы показать, как развивалась история России на самом деле, и привлек для этого колоссальный объем фактического материала. С антинационалистических и антимонархических позиций Покровский критикует официальные теории, которые изображали «особенный путь» развития России, идеализировали русских царей и императоров, «собирателей земель» и «великих реформаторов». Описание традиционных «героев» русской историографии занимает видное место в творчестве Михаила Покровского: монархи, полководцы, государственные и церковные деятели, дипломаты предстают в работах историка в совершенно ином свете – как эгоистические, жестокие, зачастую ограниченные личности.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
В настоящей книге выдающийся отечественный экономист, философ и политический деятель А. А. Богданов (1873–1928) рассматривает последовательные фазы хозяйственного развития общества и характеризует каждую эпоху по следующему плану: 1) состояние техники, или отношения человека к природе; 2) формы общественных отношений в производстве и 3) в распределении; 4) психология общества, развитие его идеологии; 5) силы развития каждой эпохи, которые обусловливают смену хозяйственных систем и последовательные переходы от первобытного коммунизма и патриархально-родовой организации общества к рабовладельческому строю, феодализму, мелкобуржуазному строю, эпохе торгового капитала, промышленному капитализму и, наконец, социализму.Марксистские основы учения, наряду со сжатостью и общедоступностью изложения, доставили книге широкую популярность в России, и еще недавно она могла считаться наиболее распространенным пособием при изучении экономической науки не только среди рабочих, но и в широких кругах учащейся молодежи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Каким образом складывалась социально-экономическая система советского типа? Какие противоречия ей пришлось преодолевать, с какими препятствиями столкнуться? От ответа на эти вопросы зависит и понимание того, как и благодаря чему были достигнуты наиболее впечатляющие успехи СССР: индустриализация страны, победа над нацистской агрессией, штурм космоса… Равным образом ответ на эти вопросы помогает понять, почему сложившаяся система оказалась обременена глубокими проблемами, нерешенность которых привела советскую систему к кризису и распаду.
Эта книга — длинный и очень сложный разговор о самом противоречивом этапе нашей истории — революции начала XX века. Мы слишком мало знаем о ней, даже если кажется, что все точки над «i» уже расставлены. Достаточно спросить: почему Ленин называл Октябрьскую революцию буржуазной? Сколько было «опломбированных вагонов», и кто еще проехал в революционный Петроград через Германию? Как Сталин оказался в лагере сторонников Временного правительства? Эти вопросы — лишь вершина айсберга. Под ней — огромная тайна, называемая «Русская революция».
В монографии рассмотрены основные проблемы, связанные с использованием понятия «революция» в философии и общественных науках с XVII века до наших дней. Рассмотрены концепции революции, созданные философами, историками, экономистами, политиками Европы, Америки и Азии. Большое внимание уделено России, роли революций и контрреволюций в ее истории и возможным путям дальнейшего развития.Для политологов, философов, историков – научных работников, студентов и аспирантов, а также читателей, интересующихся вопросами развития общества.