Очерки по истории революционного движения в России XIX и XX вв - [46]

Другой причиной является то, что борьба за рынки и торговые пути со странами высоко-развитой техники предполагает такую же технику и у борющейся с ними торгово-капиталистической страны; а развитие техники опять-таки предполагает развитие крупной обрабатывающей промышленности. Классическим примером в русской истории является создание морского военного флота Петром 1 (речной торговый флот очень обширных размеров имела уже московская Россия). При Николае I выяснилось, что парусного флота: — в николаевской России достигшего высшей ступени развития в 30-х годах о нем с уважением говорили даже англичане — мало: понадобился паровой флот, а главное понадобились железные дороги. «Ситцевый» протекционизм предыдущей эпохи дополнился металлургическим. Как оба эти протекционизма выразились в цифрах, покажут следующие данные о русских таможенных пошлинах конца XIX века:

Возьмем пошлину на железо с пуда (я беру в копейках, год — 1898). В Соединенных Штатах железо оплачивалось при привозе в страну пошлиной от 42 до 49 к. за (16,3 кг) пуд, в Германии от 19 до 23 к. А в России, в отсталой России, — от 75 до 98 к. с (16,3 кг) пуда, т. е. вдвое выше, чем американские пошлины, почти впятеро выше германских. То же самое было и со сталью.

За бумажную пряжу платили в Соединенных Штатах от 2 р. 10 к. до 6 р. 31 к. эа (16,3 кг) пуд; в Германия — от 91 к. до 3 р. 64 к.; в России — от 7 р. 20 к. до 16 р. 50 к. На этот раз уже в четыре раза выше, нежели в Соединенных Штатах.

За бумажные ткани в Соединенных Штатах платили пошлины от 4 р. 63 к. за (16,3 кг) пуд до 18 р. 60 к.; в Германии — югг 4 р. 55 к. до 17 р. 44 к.; в России — от 21 р. до 87 р. за (16,3 кг) пуд.

За машины платили (Для Соединенных Штатов цифр у меня нет) в Германии от 23 до 38 к. за (16,3 кг) пуд, в России — 2 р. 10 к. (16,3 кг) пуд.

Вы видите, что русский протекционизм в сравнении с германским, это — тигр в сравнении с кошкой, а сравнительно с американским — тот же тигр в сравнении с рысью, или во всяком случае с животным той же породы, но гораздо более мелким. Во всяком случае, по части высокой таможенной пошлины Россия в 1898 году побивала рекорды самых отчаянно-империалистических стран, какие только, существовали на земном шаре.

В скобках сказать, это служит лишним доказательством, что высокие таможенные пошлины сами по себе отнюдь не являются еще, признаком империализма — в 1898 году, более весьма скромных зачатков последнего в России во всяком случае найти было нельзя.

Остается сделать еще два дополнительных разъяснения. Во-первых, этот процесс «покровительства» торгового капитала промышленному никак нельзя рассматривать метафизически — как одностороннее воздействие чего-то активного на что-то неподвижное и косное. В истории, борются живые силы, и они действуют друг на друга. Промышленный капитализм пользовался всякой щелью, которую ему открывал капитализм торговый, чтобы пробить брешь в системе последнего, торговый — защищался, стремясь сохранить в неприкосновенности, по крайней мере, основы своей системы. Это был, как все процессы в мире, волнообразный процесс, — ряд наступлений и отступлений, а не движение вперед по прямой линии. В конце XIX века, примерно с 80-х годов, шел явный «промышленный прилив» — давление интересов промышленного капитализма на систему капитализма торгового явно увеличилось.

Можно сказать, что в 90-х годах у нас утвердилась временно в лице Витте гегемония промышленного капитала. Наиболее ярким моментом, чтобы не приводить других и не затруднять вас слишком большим отступлением в сторону, — наиболее ярким моментом эры Витте было у нас введение золотой валюты. Это была совершенно определенная победа промышленного капитала над капиталом торговым. Торговый капитал тщательно оберегал неразменные бумажные деньги, ибо у этих неразменных бумажных денег была драгоценная особенность: их покупательная сила внутри страны была выше их цены на международном рынке. Поэтому, получая рубль за проданный хлеб, тот или иной представитель торгового капитала — был ли это экспортер, был ли это помещик — фактически получал для расплаты внутри России больше рубля, потому что внутри России, в особенности в деревне, курс нашего неразменного бумажного, так называемого кредитного билета был выше международного. На этой почве мы имеем любопытнейшее явление в нашей финансовой истории. Это любопытнейшее явление заключается в том, что в правление Вышнеградского (предшественника Витте) наше министерство финансов вело отчаянную кампанию за понижение курса русского рубля на международной бирже, при чем в этом понижении большое участие принимал тогдашний председатель финансового комитета Абаза. По случаю приключения с Абазой, который разорил этим путем одного банкира и таким образом вскрыл свои операции, мы имеем подробный рассказов этом в «Мемуарах» Витте. Царское правительство, которое играет на понижение собственного рубля, — чрезвычайно любопытное явление. Но почему оно играло? Да потому, что, как свидетельствует одна докладная записка, поданная Вышнеградскому и опубликованная впоследствии, чрезмерное повышение курса русского рубля на заграничных биржах может повести к крупным убыткам для русских помещиков; там было сказано не «для помещиков», а для «производителей хлеба», но это одно и то же в данном случае. Представьте себе, что рубль, действительно, всползет, — он всполз до 80 коп., тогда как ранее цена его была 60 копеек, — это перевернуло бы все отношения внутри России. Русский помещик получал бы меньшее количество рублей, и русские помещики и экспортеры кричали бы: «Такого безобразия допускать нельзя, это — грабеж. Уроните курс рубля во что бы то ни стало, иначе мы терпим убытки, и может наступить кризис». Они грозили кризисом, и, дабы не наступил кризис, правительство играло на понижение рубля. В этом принимал участие частным образом председатель финансового комитета, но, вероятно, и другим перепадало на долю. Когда меньше, чем через 10 лет после этого Витте вводит твердую золотую валюту, с тех пор уже нельзя было колебать курс рубля, играть на нем. Это явное доказательство того, что теперь, в противоположность 80-м г. г., было выгодно, чтобы русский рубль стоял как можно выше. Что требуется русским промышленникам? Русские промышленники не могли обойтись без покупки за границей машин; без покупки за границей хлопка. Правда, туркестанское хлопководство бурно развивалось в это время, но в конце XIX века оно едва покрывало одну треть спроса русских ситцевых фабрик, — две трети покрывались покупками хлопка за границей. И вот, ситцевому фабриканту было совсем не все равно, какой курс рубля на заграничной бирже, потому что если этот курс был очень низок, то ему приходилось выплачивать гораздо большее количество рублей, чем до сих пор, и русские промышленники вопили о необходимости установить в России твердую валюту, выпустить золотую монету, которая бы не колебалась, перейти к золотому обращению. И то, что Витте провел это золотое обращение в середине 90-х годов, — это яркий признак победы промышленного капитала над торговым.