Очерки на разных высотах - [24]

Шрифт
Интервал

Тянь-Шань, Хан-Тенгри с севера, еще одно испытание на прочность. Урок мудрости, 1964 год

После экспедиции на пик Сталина нам было заявлено в Федерации альпинизма примерно следующее: «Хватит с вас экспедиций в далекие края. Следующую пару лет извольте отработать, как „все приличные люди“, инструкторами в альплагерях Кавказа». Так оно и получилось и вообще-то инструкторить было тоже интересно, особенно, если в лагерь приезжает сразу 5—7 человек своих. Однако же все это время нас не покидали мысли при первой возможности снова отправиться в очередное путешествие, в какой-нибудь малоизученный район, на этот раз на Тянь-Шань.

Сделать окончательный выбор нам помог случай. Поздней осенью 62 г я оказался в Алма-Ате на конференции по органической химии и там случайно повстречался с Сарымом Кудериным, одним из сильнейших альпинистов из команды Льва Мышляева. Он хорошо знал горы Тянь-Шаня и, когда я поделился с ним нашими планами, он категорически отсоветовал идти на Победу: «Гора страхолюдная, у нее даже вид зловещий. Там почти всегда непогода и крайне холодно. Очень лавиноопасно почти всюду. И трупов там не похороненных — не счесть. К тому же гора эта не слишком интересна для восхождения — в основном там предстоит тяжелая снежно-ледовая работа. То ли дело — Хан. С Юга он вполне освоен, а вот с Севера его вообще мало кто видел». И со словами: «Вот, можешь полюбоваться» — он протянул мне фотографию Хана, сделанную с перевала Пролетарской печати одной из предвоенных экспедиций. Фото было не очень четким, но на нем был запечатлен вид «лица» грандиозной вершины в форме почти равнобедренного треугольника. Угадывалось, что пирамида двуцветная: нижняя ее часть сложена из черных пород, верхняя, начиная с 6000 м — из более светлых, типа мраморов. Должен сказать, что не очень много есть у нас вершин, что имеют столь красивые очертания, — пожалуй, только Ушба может по этой части конкурировать с Ханом.

Все, чего я тогда захотел, это заполучить фотографию, чтобы показать ребятам в Москве. Сарым согласился, взяв с меня клятву вернуть ему картинку при первой встрече (что я и исполнил, естественно).

В Москве, когда мы собрались по какому-то поводу у Тамма на даче, я рассказал все, что знал про Северный Иныльчек и показал фотографию Хана. Абсолютно неизведанный район и ничего неизвестно о возможности восхождения на Хан-Тенгри с этой стороны. Более того, толком никто не может рассказать, как туда можно попасть. Вроде там были экспедиции в начале 30-х, но сохранились ли их отчеты и где их можно найти — загадка.

Итак, сплошная неизвестность! А что еще может быть более привлекательное для романтически настроенных молодых людей, уже ощутивших сладость открытия новых районов Алтая и Памира и вкус первопрохождения классных маршрутов на высокие вершины?

В тот раз наш начальник более остро, чем когда-либо еще, почувствовал, насколько серьезны вызовы предстоящего Дела. В самом деле, было известно, что проход на ледник Северный Иныльчек со стороны Южного ледника, от поляны Мерцбахера, перекрыт огромным ледниковым озером Мерцбахера и было неясно, каким образом возможно преодолеть это препятствие, особенно для тяжело снаряженной экспедиции. Ничего вообще не было известно о том, где могут быть установлены базовые лагеря, нижний — у языка ледника и верхний — у подножия вершины. Все могло бы упроститься с использованием вертолетов, но никто не знал, есть ли вообще где-нибудь на Северном Иныльчеке площадка, подходящая для их посадки. Ну, а главный вопрос заключался совсем в другом: никто не мог сказать, возможно ли вообще проложить реально проходимый маршрут на Хан-Тенгри со стороны Северного Иныльчека?

Обо всех этих сомнениях Женя не умолчал, когда доложил о планах проведения экспедиции на Федерации альпинизма. Естественно, что первая реакция была довольно скептической, — слишком много неизвестных. Но тут сработал авторитет Е. И. Тамма, а также то, что его поддержал Кирилл Константинович Кузьмин, один из самых опытных альпинистов того времени, заявивший, что Северный Иныльчек до сих пор остается белым пятном на карте страны. Поэтому экспедицию в этот район безусловно требуется поддержать. И добавил, что он сам готов принять в ней участие. Я не уверен, что в тот момент Женя был так уж счастлив от такой перспективы, но он возражать не стал, и, как потом выяснилось, участие К. К. Кузьмина оказалось крайне плодотворным для экспедиции (об этом далее).

Как протекала работа экспедиции во всех подробностях: обход озера Мерцбахера, организации лагерей, тренировочных восхождений, разведки маршрута и самого хода многодневного восхождения на вершину Хана — обо всем этом рассказано в отчете Е. И. Тамма и в моем очерке в уже цитированной книге «Мои друзья и горы». Здесь мне захотелось напомнить лишь о некоторых деталях самого критического момента восхождения, когда с высоты примерно 6600—6700 м, по настоятельному предложению Е. И., мы приняли решение уходить на спуск. Это произошло на седьмой (или то был восьмой?) день восхождения, но «отмотаем пленку» на несколько дней назад, чтобы лучше почувствовать обстановку.


Рекомендуем почитать
Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]

Мемуары Герхарда Шрёдера стоит прочесть, и прочесть внимательно. Это не скрупулезная хроника событий — хронологический порядок глав сознательно нарушен. Но это и не развернутая автобиография — Шрёдер очень скуп в деталях, относящихся к своему возмужанию, ограничиваясь самым необходимым, хотя автобиографические заметки парня из бедной рабочей семьи в провинциальном городке, делавшего себя упорным трудом и доросшего до вершины политической карьеры, можно было бы читать как неореалистический роман. Шрёдер — и прагматик, и идеалист.


Becoming. Моя история

«Becoming» – одна из самых ожидаемых книг этого года. Искренние и вдохновляющие мемуары бывшей первой леди Соединенных Штатов Америки уже проданы тиражом более 3 миллионов экземпляров, переведены на 32 языка и 10 месяцев возглавляют самый престижный книжный рейтинг Amazon.В своей книге Мишель Обама впервые делится сокровенными моментами своего брака – когда она пыталась балансировать между работой и личной жизнью, а также стремительно развивающейся политической карьерой мужа. Мы становимся свидетелями приватных бесед супругов, идем плечом к плечу с автором по великолепным залам Белого дома и сопровождаем Мишель Обаму в поездках по всей стране.«Перед первой леди Америка предстает без прикрас.


Дебюсси

Непокорный вольнодумец, презревший легкий путь к успеху, Клод Дебюсси на протяжении всей жизни (1862–1918) подвергался самой жесткой критике. Композитор постоянно искал новые гармонии и ритмы, стремился посредством музыки выразить ощущения и образы. Большой почитатель импрессионистов, он черпал вдохновение в искусстве и литературе, кроме того, его не оставляла равнодушным восточная и испанская музыка. В своих произведениях он сумел освободиться от романтической традиции и влияния музыкального наследия Вагнера, произвел революционный переворот во французской музыке и занял особое место среди французских композиторов.


Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.