Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века) - [54]

Таким образом, рассматриваемый нами период характеризуется процессом складывания четырех основных социальных категорий северянского общества:

1) экономически слабого земледельца-общинника, в той или иной мере уже зависимого от воина-дружинника; 2) ремесленника; 3) купца и 4) воина-дружинника.

Община расслаивается все интенсивней и интенсивней. Начавшееся внутри нее разделение труда между земледельцем и ремесленником, дуализм, присущий общине, приводит к имущественной поляризации. Выделяющаяся военно-дружинная прослойка становится единственной вооруженной силой и подчиняет себе остальные группы населения.

Кто были эти дружинники — родовая знать, рабовладельцы или феодалы? Какие формы зависимости складывались в то время в Северской земле?

Древнейшие письменные памятники — договоры русских с греками, «Русская Правда», — не говоря уже о летописи, служат документами, относящимися к истории Северской земли так же, как они относятся к Киевской, Новгородской, хотя бы потому, что «Русская Правда» Ярославичей составлена тремя князьями, в том числе Святославом Ярославичем Черниговским вместе с его «мужем». В создании «Устава Мономаха» также принимал участие Иванка Чюдиновичь, «муж Олега Святославича».

Договор с греками, по летописи заключенный Олегом в 907 г., говорит следующее:

«И заповеда Олег дати воем на 2000 корабль по 12 гривен на ключь, и потом даяти уклады на Рускыа грады: первое на Киев, та же на Чернигов, на Переаславль, на Полтеск, на Ростов, на Любечь и на прочаа городы, по тем бо городам седяху велиции князи, под Олгом суще».[430] В договоре 911 г. упоминается о боярах: «От Олга, великого князя Руского и от всех, иже суть под рукою его, светлых и великих князь, и его великих бояр».[431]

Договор, заключенный Игорем в 945 г., упоминает о «месячном» и «слебном», выдаваемых греками киевским, черниговским и переяславльским гостям, о «княжье» и «болярах».[432]

Пришедший на помощь осажденному в 968 г. печенегами Киеву глава дружины «оноя страны» Днепра, северянский воевода Претич, несомненно был из числа тех «великих» и «светлых» князей, о которых говорят договоры русских с греками. Он был воеводой Святослава, но прежде всего князьком Северской земли. Мы не можем сказать, был ли он князем всей Северской земли, или только ее части; последнее вернее. Большие могилы Чернигова и его окрестностей и являются могилами этих «великих» и «светлых» князей Северской земли. Последняя из них относится ко второй половине X в. — это «Черная могила», самый богатый курган на Руси.[433] Но и до этой поры мы можем считать несомненным наличие князей и бояр, о которых говорят договоры с греками. Могилы их значительно отличаются от обычных погребений родовой знати (старшин). Эти погребения были распространены в Седневе — центре Придесенья в эпоху родового строя. В Седневе насчитывается около 40 погребений знати, инвентарь которых значительно богаче, чем в массе простых погребений рядовых членов рода. Но, как было уже указано ранее, этот же инвентарь свидетельствует о большей их архаичности по сравнению с погребениями черниговской знати.[434] Это вполне естественно. Многочисленная родовая верхушка Седнева уступает свое место более малочисленным, но богатым и сильным князькам и дружинникам Чернигова.[435] В Чернигове обнаружено всего пять могил знати, несравненно более богатых, чем седневские, и более поздних по своему происхождению.

Легенда о князе Черном и княжне Черной (Чорне), передававшаяся старожилами из уст в уста еще в первой половине XIX в., в какой-то мере отражает действительность. Несомненно, в IX–X вв. в Северской земле существовали свои князья, своя знать, трансформирующаяся из родовой аристократии в господствующий класс. И если предание не подтвердилось, так как, например, в могиле княжны Чорны обнаружено мужское погребение, то все же известная доля истины в нем несомненно есть.[436]

Большие Черниговские курганы очень интересны, так как сам факт их созидания свидетельствует о громадных затратах человеческого труда, быть может, труда зависимого населения.

Не может быть и спора по вопросу о том, пришлому или автохтонному населению принадлежат большие Черниговские курганы. Обычай сожжения и похоронения один и тот же и в богатых и в бедных могилах.[437] На то, что это была местная, господствующая знать, указывает хотя бы то обстоятельство, что имена погребенных в могилах X в. летопись не сохранила. Они не были «Рюриковичами» в представлении летописца, и он их, вполне естественно, не знал. Наличие в их могилах замков, серпов[438] указывает, во-первых, на развитой институт частной собственности, а во-вторых — на эксплуатацию сельского населения, так как серпами пользовалась, конечно, не знать, а те, кто вынужден был на нее работать. Серпы в могилах знати — пережиточное явление, но в данном аспекте чрезвычайно интересное.

Богатые могилы и курганы Северской земли несомненно представляют собой погребения местной знати. Северяне вступают в последнюю стадию варварства, и эта знать уже превращается в господствующий класс.

Появляется рабство.

Об этом говорят, прежде всего, так называемые «сопроводительные погребения». В «Черной могиле» было обнаружено огромное кострище диаметром в 11 м.