Очерки истории цивилизации - [372]

По ходу этой затянувшейся войны в 1862 и 1863 гг. первые страсти и энтузиазм улетучились, и Америка прошла через все этапы усталости и отвращения к войне. Добровольный набор в армию сменился призывом, что отразилось на боевом духе как северян, так и южан. Война превратилась в длительную, жестокую и братоубийственную борьбу.

В июле 1863 г. в Нью-Йорке произошли выступления против призыва в армию, а Демократическая партия на севере стремилась выиграть президентские выборы за счет лозунга, гласившего, что война окончилась провалом и должна быть прекращена. Фактически это означало бы победу южан. Для отмены призыва в армию велась тайная подрывная деятельность.

Позади этого высокого сухощавого человека в Белом доме были пораженцы, предатели, уволенные генералы, бесчестные партийные лидеры, сомневающиеся и уставшие люди, перед ним — безынициативные генералы и деморализованные войска; единственным его утешением было, наверное, то, что Джефферсон Дэвис в Ричмонде был не в лучшей ситуации.

Английское правительство повело себя не лучшим образом и позволило агентам конфедератов в Англии спустить на воду и укомплектовать три быстроходных пиратских корабля — наиболее известным из них стал «Алабама», — которые начали охоту за судами Соединенных Штатов. Французская армия в Мексике попирала сапогами доктрину Монро. Из Ричмонда поступали расплывчатые предложения прекратить войну, отложить на время спорные вопросы и совместно, северянам с южанами, выступить против французов в Мексике. Но Линкольн и слышать не хотел о таких предложениях, если они не основывались на признании необходимости Союза. Американцы могли выступить против французов лишь как единый народ, а не как два народа.

Наконец в первые месяцы 1865 г. стало ясно, что победа близка, и он все свои силы направил на то, чтобы сделать капитуляцию наименее болезненной, а обхождение с побежденными — началом процесса примирения. Его девизом было слово «Союз». Вскоре он поссорился с экстремистами из собственного лагеря, которые настаивали на унизительных условиях мира.

Линкольн был свидетелем триумфа Союза. Он прибыл в Ричмонд на следующий день после его падения и узнал о капитуляции Ли. Возвратившись в Вашингтон 11 апреля, он в последний раз обратился с речью к народу. Ее темой было примирение и восстановление системы государственного правления в побежденных штатах. Вечером 15 апреля он посетил театр Форда в Вашингтоне. Когда он сидел и смотрел на сцену, его убил выстрелом в затылок некий актер по имени Бут, сторонник южан, который незамеченным проник в ложу.

И если работа по лечению ран затянулась, если Соединенные Штаты столкнулись с большим количеством проблем и большей ожесточенностью, чем ожидалось, то это случилось потому, что был убит Линкольн. Но он успел сделать свою работу — Союз был спасен, и спасен навсегда. До войны железнодорожного сообщения с побережьем Тихого океана не было, теперь же сеть железных дорог росла и развивалась, словно быстрорастущее растение, пока наконец не объединила все обширные территории Соединенных Штатов в один, теперь уже неразрывный, духовный и материальный Союз.

С того времени начался непрерывный процесс консолидации Соединенных Штатов. За полстолетия их население перевалило отметку в сто миллионов. И пока нет никаких признаков того, что процесс их развития уже достиг какого-то предела. Мы вновь повторяем, что эта колоссальная демократия, без короля и хитроумной внешней политики, представляет собой новое явление в мировой истории. Это не «великая держава» в том смысле, к которому мы привыкли в Европе. Это нечто более современное по своей природе, более значимое, с более важным историческим предназначением.

11

Еще один прорыв того, что мы назвали естественной политической картой, сквозь дипломатические наслоения Венского конгресса начался в 1875 г., когда христианские народы Балканского полуострова, и в особенности болгары, стали непокорными и мятежными. Турки прибегли к жесточайшим репрессивным мерам и устроили масштабную резню болгар.

В результате последовало вмешательство России (1877 г.), и после года ожесточенных боевых действий турки были вынуждены подписать Сан-Стефанский мир, который, в целом, был реалистическим соглашением, демонтирующим искусственную Османскую империю и в значительной степени восстанавливающим естественную карту. Но это уже стало традицией британской политики — противодействовать «планам России» (Бог знает зачем!), как только начинало казаться, что она эти планы вынашивает, и британское правительство под руководством премьер-министра Дизраэли (лорда Биконсфилда) вмешалось, пригрозив начать войну, если не будет существенным образом восстановлена способность турков грабить, преследовать и убивать мирное население. Некоторое время война казалась почти неизбежной. Британские мюзик-холлы, эти рекламные щиты британской внешней политики, освещались огнем патриотических чувств, а лондонский мальчик-рассыльный во время своих обходов вдохновенно распевал, с простым достоинством представителя великого народа, сознающего свое высокое предназначение, песню, в которой говорилось следующее: