Очерки истории чумы. Книга II. Чума бактериологического периода - [34]

По этому предмету принимаю смелость почтительнейше повергнуть на благоусмотрение ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА нижеследующие соображения.

По имеющимся данным, Персидское Правительство поручило уже охрану границы своим казакам, под начальством нашего офицера.

Как известно, персидские казаки — наиболее дисциплинированное и лучшее войско в Персии. Пока чума не появилась в Афганистане, охрана может быть ограничена и этим; наши же казаки могли охранять местность со стороны Пули-Хатуна до персидского селения Зур-Абад, а со стороны Асхабада до города Кучана, как проектировал ранее генерал-лейтенант Куропаткин, доносивший, между прочим, от 16 февраля, Начальнику Главного Штаба следующее: «Очевидно, однако, что даже при тайном противодействии нам, мы не могли двинуть в глубь Персии наших 140 казаков, разбитых на две группы, отделенных одна от другой на сотни верст. Поэтому мною и было предложено как предварительная мера передвижение командируемых нами чинов со стороны Пули-Хатуна до персидского селения Зург-Абад, а со стороны Асхабада до города Кучана, т. е. до таких пунктов, в которых наши командируемые чины, вследствие близости к границе, могли бы считать себя в относительной безопасности. Если бы выяснилось, что Персидское Правительство действительно вернулось к намерению оказывать командированным чинам полное содействие, мы можем ограничиться тем же самым составом командированных чинов, который уже был определен».

Таким образом, наша охрана, оставаясь в Персии, будет, до известной степени гарантирована от случайностей, будучи наготове исполнить свою задачу по первому требованию, и с получением положительных сведений о появлении чумы в Афганистане, наша часть, и даже усиленная, может быть быстро передвинута в намеченные заранее генерал-лейтенантом Куропатки-ным пункты, причем могут быть применены проектированные правила охраны без изменений или с изменениями, которые будут выработаны заранее. И тогда Персидское Правительство, убедившись на факте в нашем миролюбии и искренности, и ввиду надвигающейся опасности, само будет радо нашему содействию, и козни английских агентов падут сами собой.

Ввиду медленности движения чумной заразы мы всегда успеем, при первых точных сведениях о появлении чумы в Афганистане, выставить нашу охрану, заранее, разумеется, подготовившись к этому.

Почтительнейше представляя изложенное на благоусмотрение ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА, имею честь присовокупить, что согласно приказанию ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА, настоящий доклад представлен мною и его Сиятельству, Господину Управляющему Министерством Иностранных дел.

Санкт-Петербург, 25 марта 1897 г.

Война не состоялась, персидское правительство сочло необходимым принять предложения Российской империи. Кроме того, в этом же году по предложению принца Ольденгбургского на персидском побережье Каспийского моря, в тех пунктах, откуда происходит отпуск товаров в Россию, и отправляются пассажиры (порты в Астаре, Энзели, Мешедессере и на Гязском берегу), были организованы врачебнонаблюдательные станции. Они предназначались для карантинизации и обсервации следующих в Россию людей, а также дезинфекции товаров. Ряд китайских портов были объявлены неблагополучными по чуме (рис. 23.2—23.4).

>Рис. 23.2. Телеграмма принца Ольденбургского министру финансов по поводу объявления китайских портов «неблагополучными по чуме»

>Рис. 23.3. Письмо министра внутренних дел принцу Ольденбургскому

>Рис. 23.4. Письмо принца Ольденбургского к Витте по поводу объявления порта Сватоу «неблагополучным по чуме». Слева виза С. Витте «Не возражается»

Отсутствие надежной информации об эпидемической обстановке в Индии и приграничных с ней районах Афганистана по-прежнему вызывало серьезную обеспокоенность у российского правительства.

Действия русской разведки в Индии в связи с эпидемией чумы. В сложившейся обстановке было принято решение направить в Индию кроме ученых еще и опытного разведчика. Выбор пал на есаула Уральского казачьего войска Давида Ивановича Ливкина.

Давид Иванович относился к практически неизвестной в Центральной России (но хорошо известной авторам данной книги) части русской цивилизации, сформировавшейся и развивавшейся в Средней Азии, в зоне, как выражался Л.Н. Гумилев, «межэтнических контактов». С самого детства Ливкин соприкасался с различными народами Средней Азии, знал и уважал их обычаи и быт. В дальнейшем большая часть его службы проходила в районах Востока, где он изучил психологию, религиозные ритуалы представителей многих восточных народов.

Историю этой уникальной операции русской разведки мы приведем по работе Н.А. Ермакова с соавт. (1995).

Весной 1898 г., по указанию начальника Закаспийской области генерала Туманова, Ливкин выехал в Самарканд для встречи с принцем Ольденбургским. Принц сразу же предупредил, что данная операция носит исключительно деликатный характер из-за взаимоотношений с Англией и должна проводиться с особой осторожностью.

Подготовка Ливкина к выполнению задания проводилась под непосредственным руководством принца. Сначала, по предложению Ливкина, был принят вариант поездки по документам иностранного купца. Однако незадолго до выезда Ольденбургский изменил свое решение и предложил Ливкину выехать в Индию в качестве адвоката полковника князя Г.И. Орбелиани, который должен был ехать под видом богатого русского вельможи, отыскивающего права на наследство после смерти родственника в Мадрасе. Этот вариант, по мнению Его Высочества, позволял надежнее организовать связь и давал больше шансов избежать провала. Предполагалось, что Ливкин, действуя под видом адвоката, будет иметь возможность собирать необходимую информацию и через князя переправлять ее в Россию. Вместе с тем ему дано право в случае каких-либо осложнений на маршруте следования действовать самостоятельно по первому варианту.