Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода - [141]

Пульсации Восточно-Кавказского природного очага чумы. Ход событий мы восстановим по работе В.И. Еременко с соавт. (2000). О сколько-нибудь крупных вспышках чумы в горном Дагестане до 1811 г. эти авторы не сообщают. По их данным, чума в январе 1811 г. появилась сразу во многих местах Грузии и Дагестана. В обнаруженной этими исследователями дагестанской рукописи, повествующей о чуме в горном селении Хабаша, указывается, что чума началась весной. В селении не осталось никого, кого бы ни охватила эта болезнь. От нее скончалось много жителей, в том числе достойный ученый Кади Ахмад, муэдзин селения, знатные люди и много простых людей. Прекратилась чума в месяце шабан (т. е. в августе — сентябре). Среди оставшихся в живых не было единого мнения о количестве мертвых, во всяком случае, умерло более тысячи, но точно неизвестно.

Множество надписей на могильных камнях, относящихся к 1811 г., сохранилось в дагестанском ауле Хуряк. И всюду причиной смерти указана чума, от которой, как свидетельствуют надписи, вымирали целые семьи. В 1812 г. отдельные вспышки чумы поражают населенные пункты в горном Дагестане, на территориях, не подвластных России.

В 1813 г. эпидемическая ситуация в Дагестане обостряется. Вот о чем свидетельствует запись на листе книги, хранящейся в Губденской мечети: «От чумы умерло у нас много народу, и мы даже не знали их количества, так как они умирали в день по двести человек или больше. Случилось это в конце месяца шабан». Летом этого же года чума начала свое «движение» к Дербенту по долинам рек Курах-чай (территория Коринского ханства) и Рубаса (местность Табасарань в Южном Дагестане). Сначала чума вспыхнула в деревне Сорсор, располагавшейся в 15 верстах от Дербента. Эта деревня, по всей видимости, в результате эпидемии полностью вымерла либо была покинута перепуганными жителями. Во всяком случае, в источнике, обнаруженном В.И. Еременко с соавт., датированном 1904 г., деревня Сорсор объявлена давно несуществующей.

Известие о том, что чума подошла уже к Сорсору, привело дербен-тцев в большое волнение. По приказу коменданта Дербента была развернута цепь из жителей города, растянувшаяся от гор до моря. Таким образом рассчитывали не пропустить чумной контагий из зараженной деревни в Табасарани (местность в 3 км от Дербента). Сорсорцы же стремились бежать из своей деревни, пока не заболели. У многих из них в ближайшем городе были знакомые, друзья, кунаки, родственники, у которых можно было рассчитывать укрыться, найти приют и спасение от неминуемой гибели.

Чума в городе уже распространялась из вторичных крысиных очагов. Современники же связали ее проникновение в Дербент со следующим случаем. Один из сорсорцев заметил в цепи своего знакомого по рынку, 8 ноября 1813 г. сумел с ним договориться, что тот, не бескорыстно, разумеется, пропустит его в город к родственникам. Ночью сорсорец свернул и перекинул через плечо дорогой ковср персидской работы, взял в руку большой кувшин, полный масла, и прокрался к цепи, где стоял его знакомый, и «умаслил» последнего. Но зоркие соседи по цепи заметили хитрого сорсорца и открыли стрельбу. Сорсорцу пришлось, бросив ковер и кувшин, отступить и под покровом темноты спасаться бегством.

Той же ночью корыстолюбивый горожанин принес тайно в свой дом полученную от сорсорца взятку. И уже на другой день у него умерли жена, сестра и сын, о взятке стало известно. Тогда всем стало ясно, что в город проникла чума и кто в этом виноват. Дом мздоимца, а также дом заразившихся соседей, дербентцы спалили вместе со всем имуществом. Четыре живших поблизости семейства принудили покинуть город.

С этих пор всех заболевших, их семьи и соседей выдворяли из города в специально построенные в трех верстах от Дербента, рядом с морем, землянки. Лишь по прошествии 40 дней выживших осматривали и, если не находили ничего подозрительного, окуривали и впускали обратно.

В Дербенте началась паника. Были закрыты многие лавки, бани и мечети. Растерявшееся городское начальство издавало приказы, которые сегодня кажутся нелепыми, но тогда они проводились в жизнь повсеместно. Жителям города предписывалось день и ночь жечь во дворах и на улицах перед домом навоз (кизяки), а внутри домов окуривать так называемым «газом» — дымом, образующимся при медленном горении смеси из пороха, нефти, серы, камфары, уксуса и чеснока.

Сумятице, в немалой степени, способствовало отсутствие в городе компетентных в области медицины лиц. В 1813 г. «лечебно-профилактическая сеть» Дербента состояла из одного батальонного фельдшера. Но только в январе 1814 г. комендант Дербента отослал прошение о направлении в город медика «для узнания той пагубной болезни, и какою именно умирают люди». В своих отчетах о положении в городе батальонный фельдшер, в соответствии со своим уровнем медицинских знаний, классифицировал заболевших. Мужчин и женщин он рассматривал отдельно, а, кроме того, еще разбивал на три группы по определенным им для этого диагностическим признакам. Таковыми ему служили, во-первых, наличие карбункулов, во-вторых — черные и багровые пятна на груди и нижней части тела и, наконец, в третью группу он относил лиц «с бубонами нарывными в пахах черными».