Очерк боевой жизни ахалтекинского отряда 1880-1881 гг. - [4]

19-го декабря, пятница. Утро и день проведены были, как проводит, обыкновенно собирающийся в дорогу.

Часа в четыре пополудни, начальники были снова приглашены к ставке командующего войсками. Там вторично была прочитана диспозиция с серьезным подтверждением, чтобы, в случае близких схваток с неприятелем, не допускали солдат биться штыками, до чего они большие охотники: «не надо давать неприятелю того, чего он желает», прибавил генерал Скобелев, оканчивая беседу о завтрашнем штурме.

Войск, продолжавших прибывать ежедневно, к вечеру этого дня собралось почти все то количество, которое, за необходимым расходом, должно было составить нашу действующую силу, а именно: 35 рот, 7 эскадронов и сотен, 67 орудий и 2 ракетных станка; всего 4.020 штыков и 750 сабель. Все верили в достаточность этой силы, и приступ к настоящим военным действиям делался с полною надеждою на успех.

Не входя в рассуждение всей нелепости плана текинцев — запереться в большую коробку Денгли-тепе и, сидя в ней, дать нам генеральное сражение, рискуя, в случае, если победа останется на стороне осаждающего, нанести смертельный удар всему населению, нельзя не сказать несколько слов о выбранной текинцами позиции, под прикрытием которой они решились остановить ваше наступление.

Вдоль всего оазиса не встречается такой массы сгруннированных в одном месте укреплений, мельничных плотин, полевых стенок, оврагов и промоин, сколько увидели мы в двенадцати верстах восточнее Батыр-калы. Вот это-то место, изобилующее описанными местными преградами, и выбрали текинцы своею стратегическою перегородкою. Как видно, не мало времени и трудов потратили они для достижения цели сделать его непроницаемою. Войска экспедиции 1880–1881 годов застали эту позиции текинцев в следующем виде: укреплением Денгли-тепе (оно же Геок-тепе) усиливался центр этой позиции как крепким ключом, так как, при толстых и высоких стенах, оно занимало более [9] версты в длину и более полуверсты в ширину. Между этою текинскою крепостью и горами все пространство, изрезанное преградами, составляя левый фланг позиции противника, было застроено крепкими обширными калами; по имени большей из них, Янги-калы, было названо нами и все пространство до подошвы гор, а правсе, верстах в двенадцати, у самых песков, находилась старая их кала — Геок-тепе.

Будь текинцы более знакомы с приемами и действиями регулярной армии, хоть ради того, чтобы лучше понимать цель каждого движения, то, при своей многочисленности, может быть и достигли того, что линия этих преград оказалась бы предельной границей нашего наступления.

В руках генерала Скобелева был выбор пункта для нападения на эту растянутую позицию неприятеля, и он принял систему — не торопясь, прочно, бесповоротно отнимать ее у противника по частям: сначала решил овладеть укреплениями левого фланга Янги-калы и затем уж, повернувшись фронтом к крепости, начать осаду, обхватив южный выдающейся угол. Лучшее решение трудно было придумать: обложение самого узкого фронта крепости только и было возможно нашему малочисленному отряду. Став против южного угла, а тылом к горам, мы оберегали сообщите с Персией через Гермауское ущелье и, таким образом, могли свободно подвозить скупленные в Персии ячмень и муку; при таком расположении войск, охранялись источники рек, отрезалась текинцам прямая дорога в Асхабад, а в военном отношение только с южной стороны крепости и была ровная местность с твердым грунтом; с трех же остальных сторон были песчаные курганы, не удобные для рытья траншей и могущее давать возможность скрытно подходить к нашему расположена для производства нападений с тыла и флангов.

Итак, завтра должно начаться разрешение спорного вопроса: или многочисленность противника не допустить нас идти дальше, или горсть наших молодцов с хорошим вооружением, значительным числом орудий, за прежний должок подведут такой расчет, после которого некому будет продолжать оборону оголенного оазиса.

Вечером все было готово к выступлению. Крайне незначительная часть войск, оставляемая в Самурском укреплении, не могла бы, в случае нападения, защищать всю занимаемую нами позицию, [10] вследствие чего приказом по отряду велено было все остающееся перенести в укрепление.

Кибитки и юломейки были сняты и на месте лагеря раскрылись широкие поляны, на которых, прикрывшись полостями, улеглись наши молодцы на ночлег под открытым небом.

II

Выступление отряда и занятое Янги-калы 20-го декабря. — Специальная рекогносцировка текинской крепости на другой день. — Занятия 22-го декабря. — Изменение манера действий текинцев. — Передвижение войск ночью с 22-го на 23-е декабря. — Выступление колонны генерала Петрусевича. — Неожиданный по ней залп. — Начало боя. — Первая попытка ворваться в калу. — Смерть генерала Петрусевича. — Занятие части калы. — Закладка первой параллели.

20 декабря, суббота

Было около четырех часов. До рассвета еще далеко, но сонных уже не было, и говор кругом, сливаясь в какой то сплошной ропот живого моря, то в одном, то в другом месте стал через несколько времени перерываться громкими возгласами: «Здравия желаем, ваше благородье!» Впотьмах строилась пехота и запрягались орудия. Вскоре силуэты без шума двигавшихся рот по разным направлениям и тихий грохот колес, раздававшийся то ближе, то дальше, показывал, что сбор войск уже начался. Всё сходилось к одному месту. В это время розовые каемки облаков и едва проясняющаяся части неба между облаками, на столько обрисовывали ближайшее предметы, что давали возможность сбирающимся не находить и не наезжать на своих. Рассвет обещал хорошую погоду; солнце, которого давно не видали, весело настроило войска. Собравшиеся в одно место пехота и артилллерия сами кое-как разместились в несколько линий. Раздававшиеся крики рабочих, вытаскивавших в разных местах застрявшие фургоны, давали знать, что не скоро подтянем свой хвост.