Очень странная история - [13]
Адель ему не снилась. А снилась всякая чертовщина. Он опять уговаривал Карла пощадить Памплону, а король опять отдавал приказ наказать город. И снова в ушах стоял крик, а лицо горело от огня, который пожирал некогда цветущий басконский город.
— Ваше сиятельство… Синьор граф, проснись! — его тормошили за плечо.
— Что случилось? — он сел на лежанке, откашлялся и потёр обожжённое во сне лицо.
— Коней увели…
Граф моментально очнулся, встал, вцепился в куртку Холивера — это он стоял, держа свечу в руке, — притянул помощника и пристально посмотрел в глаза:
— Как увели?! Кто?! Куда?! Охрану ставил?!
— Охрану вырезали… и увели, сейчас смена доложила.
— Времени сколько?
— Луна поднялась.
Граф натянул кольчугу, перепоясал себя ремнём с ножами в ножнах и вместе с Холивером шагнул из палатки. У выхода стояли несколько растерянных бойцов.
— Кто был в лесу? — Граф крепко взял ближнего за плечи. — Ты?
— Вон тот… — кивнул боец на крайнего.
— Что видел? — рванулся к нему граф.
— А чего видел?.. Лежат сердешные! А горлы у них перерезаты… А вокруг чёрным всё залито и блестит, стало быть, кровища… А лошадок-то нету!
Граф опёрся на телегу, чувствуя слабость в ногах. Поспал, значит… отдохнул, значит… Он с досады надавил себе на виски. Никого же не должно было быть… никого! Разве что…
— Что скажешь, Холивер?
— Баски…
— Баски. Памплона … — Граф оттолкнулся от телеги, выдернул своё копье из пирамиды. — Дозорные возвращались?
— Так точно! Доложили, никого в округе нет. Мы поэтому охрану и не усиливали…
— Кони при них?
— Так точно!
— Коней беречь! Буди всех! Разобрать копья! Занять позиции! Костры не разжигать! Разговоры отставить! Как считаешь, король далеко?
— Думаешь позвать? — Холивер оживился.
— Ради басков? Ты хочешь, чтобы потом над нами вся Европа смеялась?
— Не подумал… извини. Считаю, далеко. Они идут с вечера, а значит, теперь миль на десять-двенадцать ушли…
— Ладно, наша задача та же. Обеспечить безопасный отход…
— Ваше сиятельство… — один из бойцов боязливо тыкал пальцем в сторону ущелья, — что это?
Из ущелья, как белёсая река, заполняя всё вокруг, вытекала зловещая белая мгла, отражая лунный свет.
— Туман, — первый сообразил Холивер, — туман это…
И тут ударили тяжёлые стрелы. Их свист перемежался с криками раненых, стрелы пробивали кожаные и кольчужные доспехи, вонзались в руки, в ноги, кого-то убило стразу, кто-то кричал, но потом замолкал, кто-то пытался закрыться щитом, но и его добивали. Оба графа лежали под телегой, куда они успели нырнуть. Хруодланд крепко прижимался к младшему, защищая ему спину.
— Прикрыли короля, мать их! — кричал граф в затылок Холиверу. — Ты до сих пор думаешь, что это баски?!
Но младший не отвечал, он вдруг дёрнулся, засучил ногами, выгнулся и через мгновение обмяк, мёртво привалившись к графу. Хруодланд повернул его, из глазницы Холивера торчала стрела с железным арабским пером. «Мавры… мавры… мавры… Откуда?!» — бормотал граф, прикладывая голову к груди Холивера, пытаясь услышать сердце… не билось…
Обстрел закончился так же внезапно, как и начался.
Граф приподнялся на руках, надо выбираться, потихоньку перевернулся на другой бок, достал меч, перекатился на живот, отполз от телеги и стал осторожно подниматься. Тут кто-то наступил ему на руку с мечом и с силой толкнул ногой в бок.
— Ва-а-а, вы поглядите! Сам граф Роланд! — с арабским акцентом на франкском громко прокаркал сарацин в белых одеждах и с повязкой на лице. В одной руке он держал факел, в другой — изогнутый меч, меч графа он откинул ногой в сторону.
— Не узнаю… тебя, — сощурился на огонь Хруодланд, он попытался рывком подняться, но новый удар под дых сбил его — граф задохнулся, закашлялся, корчась на земле.
— Не надо делать резких движений, граф…
— А кто этот «Роланд»? — прозвучал в темноте хриплый голос с басконским твёрдым выговором.
— Личный друг Карла, — из темноты вышел пожилой франк, вкладывая в ножны меч, — граф Роланд. Префект Бретонской марки… «Герой» Памплоны…
— А… — Хруодланд почти восстановил дыхание. — А-а-а… Ганелон… Собака Ганелон.
Он перекатился на спину, присел и теперь, улыбаясь, рассматривал того, кого он назвал Ганелоном. — А король всё спрашивал: «Куда подевался Ганелон?..» Собака Ганелон… Иуда Ганелон…
— Ты бы не собачил меня, свинья бретонская! Твой король — убийца! Братоубийца и узурпатор>11! Гореть ему в аду! И ты, свинья бретонская…
— Потом разбираться будете! — пресёк склоку сарацин. — Там и разберётесь: кто собака, а кто свинья. Поднимите графа!
Два мавра в таких же, как у сарацина, белых одеждах, с повязками на лицах подцепили графа под руки, дёрнули и поставили, тут же сорвав с него ремень с ножами.
— Скажите мне, граф, — сарацин держал факел прямо перед лицом Хруодланда, яркое пламя потрескивало и обжигало, — а где же королевское войско? Король где?
— Нет его! — граф кривился, отворачивая лицо от огня. — Ушёл! Давно!
— Ганелон, ты же говорил, что король собирался выступать только завтра? Ты же утверждал, что вот оно, войско, перед нами. А это только арьергард графа!
— Великий кади, король часто бывает непредсказуем…
Сарацин сделал жест, отвергающий оправдания:
Если заболел горами, тебя будут преследовать мысли об Эвересте. Чтобы на него подняться, нужны здоровье, физическая подготовка, целеустремлённость, а главное — деньги. Но ведь можно же только взглянуть! Пусть не покорить вершину, так хотя бы посмотреть. И Юрий Серов отправляется в Непал. Необычный гид, сложный коллектив, непростой поход. Сможет ли Юра добраться до базового лагеря Эвереста? Читайте в пятой повести цикла «В горы после пятидесяти…» — «Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр».
Юрка Серов — попаданец! Но он попал не в сказочный мир, не в параллельную вселенную, не на другую планету. Из тёплого кресла институтской лаборатории он выпал на Крайний Север 90-х. И причина банальна: запутался в женщинах. Брат позвал, и он сбежал. Теперь ему нужно выживать среди суровых северных парней, в полевых условиях, в холоде, в жаре, среди бескрайних болот и озер. «Что было, что будет, чем сердце успокоится»? А главное: сможет ли Юрка назвать себя мужиком? Настоящим мужиком.
Юрий Серов сроднился с горами. Близкие считают его опытным восходителем и хотят отправиться с ним в экспедицию. Но горы сложны и непредсказуемы. Юрий попадает с опасную ситуацию в предгорьях Казбека в Грузии. Сумеет ли он подняться? Кто ему поможет? И чем окончится его горный цикл, читайте в шестой повести-отчёте сборника «В горы после пятидесяти…» — «Казбек. Больше, чем горы».
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.