И он возник буквально из-под земли с колбой термоса в руках.
– Побежали скорей, я уже договорился с ребятами, нас подвезут на дежурной машине. Кофе вот раздобыл, выпьете по дороге. Лишь бы начальник не увидел.
Эх, бедный мальчик, он еще не знает, что шеф не только увидел, но и услышал, а также зарядился предвкушением и томлением членов своего святейшего организма.
Милицейский бобик со свистом подкатил к парадному входу «Добро-СТК», на крыльце которого стояла озабоченная начальница. Учтиво открытая Ромой дверь выпустила меня наружу пред очи директора. Очи эти по мере узнавания сделались совершенно круглыми.
– Как же так, Ниги, мы уже и не ждали вас, вчера три раза на вокзал бегали автобусы встречать. Да что же это вы с милицией? Как вы в эту машину попали?
– Ужасная история. Приехала вчера поздно ночью, к прохожим приставала, меня скрутили и в кутузку. Сегодня вот еле-еле упросила начальника вашего местного, чтобы отпустил хотя бы на совещание. Поверил, вроде, но на работу обещал письмо направить.
Зря я так пошутила. Лицо директора приобрело меловой оттенок, а на скулах выступили бордовые пятна. Она судорожно прижимала руки к сердцу.
– Боже мой, Ниги. Как же так все нехорошо получилось?! Мы обязательно все исправим. Я с милицейскими договорюсь. Никакого письма не будет. Вы … в камере, бедненькая. Стыдно-то как! Что же вы… Ой, и позвонить нельзя было, наши связисты опять сплоховали.
– Не переживайте, тёть Тамара, все не так и плохо. Ну, приютили Ниги на ночь, – вступил Роман.
– Ромочка, здравствуй, я так расстроилась, что тебя и не приметила. Так это ты нашу Ниги арестовал? Поговорим попозже, к кому лучше с поклоном сходить, чтобы ситуацию замяли.
– Не надо ни к кому ходить, тёть Тамара. Я сам все замну. Вы только в гостинице про номер уточните, а то наши смежники утверждают, что номеров нет.
– Как так нет? Я же вчера ходила лично к директору, Ниги они примут.
– Ладно. А вы во сколько освободитесь? Я пока домой, спать. А потом приду, чтобы Ниги до гостиницы проводить, если она, конечно, не против.
– Она не против, она – за, – с неизъяснимой нежностью и благодарностью к этому искреннему и неиспорченному провинциальному парнишке произнесла я.
Звук моего голоса двоился и звенел дрожащим эхом в стенах зала заседаний. Из последних сил я сосредотачивалась на содержании совещания и даже, к собственному удивлению, впопад отвечала на непростые вопросы менеджеров. Мне открывался истинный смысл русской поговорки «мастерство не пропьешь». Но рано или поздно все заканчивается. Без сил я рухнула в кресло в кабинете директора и ощутила волшебный запах кофе. Теперь дождаться Романа и добрести до гостиницы. А там забыться мертвым сном.
Не подвел сержант. Умытый и бодрый товарищ Андреев ждал меня на крыльце.
– Ниги, я обязательно доставлю тебя в гостиницу, но, если я правильно понимаю, ты ведь голодная.
– Странно, мы перешли на ты? Понимаешь правильно, но из двух насущных желаний – спать и есть – у меня преобладает первое.
– На первое борщ, – скаламбурил Роман, – буквально полчаса и тебе не придется спать голодной. Я с товарищем договорился, что мы у него пообедаем. Ко мне идти далеко, да и бабушка лежачая. А у него жена готовит прекрасно, тебе понравится. Пойдем, не обижай меня.
– Ты точно имеешь в виду борщ в общем понимании этого слова? – я чувствовала, что окончательно расслабилась в обществе Романа, убаюканная его преданностью, поэтому хотелось отмести любые подозрения.
– Ниги. Да как тебе в голову пришло? Я же от чистого сердца!
– Ладно, извини. Сегодня все кувырком, не обижайся, пойдем лопать твой борщ, вернее, борщ товарища.
Действительно, буквально через два квартала мы вошли в калитку возле небольшого кирпичного дома добротной постройки. Дружелюбная дворняга лишь радостно помахала нам рыжим хвостом. В сенях мы бросили верхнюю одежду и мою сумку. В маленькой кухне на столе уже пристроились приготовленные к трапезе тарелки, ложки, стаканы, ломтики хлеба и банка с домашней сметаной. На плите томился борщ в кастрюле.
– Наливай скорее, Ромыч, ибо усну на ходу, так и не отведав волшебного варева.
Борщ, браво хозяйке, оказался действительно невероятно вкусным. Доедая, я услышала шорох в сенях. На пороге кухни из полумрака прихожей возник парень в милицейской форме. Хозяин, как решила я, и оказалась права. Не смотря на общую аккуратность и приглаженность, что-то в облике парня было невыразимо отвратительным. Крючковатый нос? Тонкие напряженные губы? Подрагивающее веко на левом глазу? Не знаю. Мой висок навязчиво сверлила мысль, что надо уходить, немедленно. Но обессиленное тело покорно сдалось обстоятельствам.
– Привет. Ну, как стряпня моей суженой? Нравится? Я решил к вам присоединиться, как-то странно трапезничать без хозяев, вот, вырвался на перерыв. А ты, Ромка, чего девушку всухомятку потчуешь? Поел уже? Давай-ка сбегай в пристройку, там, в погребе, на дальнем стеллаже знатное маманино вино, тащи сюда.
Рома нехотя поднялся, накинул куртку и вышел из дома. Тотчас хозяин подбежал к входной двери, запер ее на массивную щеколду и развернулся ко мне.
