Очень осторожный человек - [4]

После того как Бакстер вернулся в комнату, собака беспокойно поводила носом по причалу и потом занялась мясом. Коста видел очертания фигуры животного, обнюхивающего мясо, слышал отвратительные звуки, когда она его заглатывала. Он ждал. Собака издала мучительный вой, ее лапы судорожно забились о причал. Когда она затихла, Коста подплыл к берегу и еще раз тихонько свистнул. Собака не реагировала. Коста осторожно поднял голову над водой. Животное лежало у края причала. Коста снял ласты и маску, затем оттащил тело собаки в тень, отбрасываемую лодочной будкой. На деревянном настиле причала еще оставался маленький кусочек мяса. Он осторожно поднял его и швырнул в море, потом вернулся в укромное место и принялся терпеливо ждать долгие полчаса. Точно в срок из задней двери появились слуги и сели в автофургон. Они уехали, и ворота автоматически закрылись за ними.

Коста выждал, пока стихнет шум отъезжавшей машины, снял подводный костюм и двинулся к веранде. Медленно, пригнувшись, он поднялся наверх, бесшумно перелез через перила, полежал там добрых десять минут, прежде чем двигаться дальше. Лежа на животе, он надел перчатки и потом подполз к французским окнам. Они были открыты. Через две минуты он стоял над спящим Роем Бакстером. Он расставил пошире ноги. Руки сомкнулись на горле спящего человека. Коста долго держал их в таком положении, потом снял с правой руки перчатку, чтобы проверить пульс. Убедившись, что Бакстер мертв, он снова надел перчатку и ушел тем же путем, каким и вошел.

На причале он надел свое снаряжение для плавания, подтянул тело собаки к краю причала и спустился с ним в воду. Прежде чем отбуксировать тело собаки далеко в пролив, определил направление, в котором находилась яхта Розетти. Он отпустил собаку там, где течение, направленное в сторону от яхты, подхватило ее и унесло. Медленно и без напряжения он проделал путь обратно к яхте, стараясь, чтобы течение помогало ему в его долгом передвижении. Приблизившись к яхте, он увидел сидящего на корме Розетти.

— Коста? — окликнул Розетти.

— Иду, — сказал Коста. Он передал ему ласты и маску, перелез через борт почти у самых ног Розетти. — Дело сделано, — сказал он.

Мама Розетти взглянула на него, выражение ее черных глаз в мягком освещении было непостижимо.

— Никаких неприятностей?

— Никаких.

— Снимите одежду. Вы простудитесь.

В каюте Коста стянул с себя резиновый жилет, вытер голову, надел брюки и свитер и вернулся к Розетти.

Мама Розетти снова сидела в плетеном кресле, и ее руки вновь были заняты вязаньем. Папа Розетти извлек откуда-то бутылку вина.

— Идите сюда, — сказал он Косте. — Выпьем. — Он наполнил три стакана.

Они выпили. Мама Розетти долгим взглядом всматривалась в лицо Косты.

— Все в порядке, а? — сказала она.

— Все вышло отлично, — сказал Ли Коста. — Никто меня не видел. Никто не знает, что я здесь. Никто не знает, что случилось. Кроме вас и меня.

— Вы застрелили его? — спросил Розетти.

— Я не пользуюсь пистолетами, — сказал Коста. — Этого вполне достаточно. — Он поднял крепкую руку, демонстрируя жесткие мозоли на ребре ладони.

Розетти стоял у двери в каюту.

— Я устал, мама.

Она взглянула на него, ее лицо выражало заботу и участие.

— Укройся хорошенько, папа. Спи спокойно. — Она повернулась к Косте. — Вы тоже, Коста. Вам нужно поспать.

Коста поднялся на ноги, потянулся.

— Хорошая ночка, а? — сказал он, улыбаясь ей.

— Да, — сказала она, вынимая из-под вязанья маленький уродливый пистолет. — Очень хорошая ночь.

Она выстрелила в него дважды, в сердце. Тело Косты опрокинулось назад, с мягким шлепком упав в воду.

Мама Розетти, с пистолетом в руке, перегнулась через поручни, глядя, как тело погружается в воду и течение медленно относит его.

— Что теперь, мама? — высунул голову из двери каюты Розетти.

Она с суровым выражением лица повернула к нему голову.

— Больше ничего. Все кончено. — Она перебросила через поручни пистолет в воду. — Укройся хорошенько, папа. Не простудись.