Очень недолгая сенсация - [67]
— Знаете, — сказал Дерек, рассеянно наклоняя бутылку, — мне иногда кажется, что, если доктор Хатч говорит, что убийство совершил невысокий полный левша, то самым разумным будет искать высокого стройного правшу, который совершил самоубийство.
— Ха-ха-ха! Неплохо, сэр, очень неплохо. Остроумно. За ваше здоровье, сэр. Я понимаю, о чем вы, и вижу, что вы осознаете мое положение. А вы понимаете, что я имею в виду, когда так говорю. Остроумно. Ну что же, возможно, мне придется, сэр, ведь работа наша тяжелая, взять вас под стражу, так что не говорите больше, чем следует.
— Именно. Я как раз собираюсь, инспектор, рассказать вам, что случилось в Обурн-Лодже и чего наш друг-медик, как выясняется, не заметил.
— Отлично, сэр, мне нравится, как вы к этому подходите.
— Это история, которую мисс Дженни Уинделл… очаровательная девушка, а, инспектор?
— Очень аккуратненькая. Ее здоровье, сэр. Ну, вот столько, не больше, благодарю вас, сэр.
— Как вам известно, мисс Уинделл родилась и выросла в Обурн-Лодже, а все эти счастливые детские воспоминания так много значат для нас и оказывают такое воздействие на нашу жизнь…
— Это верно, сэр. Я вспоминаю, как у меня был кролик в тысяча девятьсот первом…
— Ее счастливые воспоминания связаны с эти домом, Обурн-Лоджем, который теперь сдан со всей мебелью этим чужим для нее людям, Парракотам.
— Это верно, сэр. Красивая женщина эта миссис Парракот. А какая фигуристая!
— У мисс Уинделл был — в конце концов это ее дом — ключ от входной двери Обурн-Лоджа, и в прошлый вторник утром она вдруг ощутила желание еще раз оказаться хоть ненадолго в доме своего детства. Ведь мы можем понять это, Меригольд, верно? Не станем винить ее, Меригольд?
— Не станем. Очень понятно. Как вспомню своего кролика…
— Кроме того, что в этом дурного? Она знала, что Парракоты уехали, что дом стоит пустой. Возможно — она на самом деле мне этого еще не сказала, — но возможно, ей захотелось еще раз взглянуть на старые семейные фотографии в серебряных рамках, стоящие на рояле. Фотографии, которые так мало значат для этих чужаков Парракотов и так много для нее. Я думаю, это естественное, можно сказать, похвальное желание. Неплохая мысль, а, Меригольд?
— Весьма похвальная. Весьма неплохая. И подтверждается фактами дела. Я особо отметил эти фотографии. Массивные рамки из серебра. Прекрасное зрелище.
— И вот в гостиной Обурн-Лоджа она обнаруживает тело своей тети.
— Ах так, сэр? Нашла ее там. Доктор Хатч говорил… Совершенно верно, сэр. — Инспектор посмеивался, наблюдая, как наполняется его стакан, затем провозгласил тост: — За Господа Всемогущего Хатча!
— Очевидно, мисс Латур поскользнулась на натертом полу…
— Да, уж полы там натерты, я чуть было…
— …и ударилась головой о забавное медное украшение.
Инспектор одолел свой стакан.
— Это рассказ мисс Уинделл, сэр?
— Да.
— Но, сэр, должен вам сказать…
— Подождите минутку, дорогой мой Меригольд. Не осознавая, что делает, мисс Уинделл подняла эту медную безделушку, вытерла ее и поставила на место на рояль.
— Погодите, сэр, — сказал Меригольд, поднимая руку. Он закрыл глаза.
Дерек с беспокойством следил за ним, прикидывая, не собирается ли он заснуть, гоня от себя мысль, что придется начинать все сначала, когда (и если) он проснется.
— Такая медная штучка, — сказал инспектор медленно, не открывая глаз, — вроде изображения замка. Я прав, сэр? — Он открыл глаза и выжидающе посмотрел на собеседника.
— Правы ли вы? — воскликнул Дерек. — Да вы чудо, дорогой мой Меригольд! От вас ничто не ускользнет. Вы должны выпить еще.
— Нет-нет, сэр.
— Да-да, я настаиваю.
— Ну, если вы… благодарю вас. Ваше здоровье, сэр… и здоровье дамы. Да, я помню этот замок. Из меди. Безделушка.
— Замок Конуэй.
— Правда? А я не сообразил. Но должен вам сказать, мне это кажется удивительным, мистер Фентон.
— Что именно, инспектор?
— Да что он стоял на рояле, честно говоря, ведь это то, что называется дверной стопор, его употребляют, когда надо держать двери открытыми, если подают еду или приходят и уходят.
— Меригольд, — сказал Дерек, глядя на него с благоговением, — это почти невероятно. Это надо отметить. Я понял! Вы должны выпить со мной.
— Не могу, сэр. Никогда, можно сказать, не пью в это время дня. Не пить до ужина — вот мое правило.
— Не важно. Один раз вы можете нарушить свои правила.
— Ну, благодарю вас, сэр. Достаточно. Благодарю вас.
— Вы решили задачу, Меригольд.
— Разве, сэр?
— Знаете, как складываются фрагменты головоломки?
— За ваше самое доброе здоровье, сэр. И за здоровье дамы.
— Спасибо, Меригольд. Вы добрый человек.
— Вы что-то говорили, сэр, о фрагментах головоломки…
— Именно. Парракоты, зная, для чего предназначена эта безделушка, дверной стопор, держали ее на полу. Мисс Уинделл, для которой она, по детским воспоминаниям, была замком, машинально подобрала ее и поставила на рояль, на привычное место. Разве не так все произошло?
— Необыкновенно похоже, что так, сэр. Примерно так я себе это и представлял. Тем не менее, сэр, вы, как и я, отлично понимаете, что она не должна была трогать этот замок.
